Вампирея капитана Блада

Хагторп сразу же заявил, что его всё устраивает. Его люди изнывают от затянувшегося безделья и, несомненно, сопьются к чертям вампирским, если их не занять серьёзным делом. Волверстон также уверенно согласился на службу королю Франции, тем более что это давало ему шанс встретить ямайскую эскадру Бишопа и навешать ему звездюлей в самом честном бою. Ибервиль и без того был французом до мозга костей, его и уговаривать не понадобилось.

Все три офицера, окружив Блада, вопросительно толкнули его локтями в бок, и тот пьяненько закивал головой. Окружающие предпочли дружно счесть это знаком согласия, после чего союзнички приступили к обсуждению всяческих деталей и условий. Корсар-вампир Ибервиль деловито указал де Кюсси, что определённая доля трофеев, предложенная им, слишком мала. Только за одну пятую долю трофеев, и никак не меньше, опытные офицеры могли бы дать согласие от имени всех своих людей.

Французский губернатор де Кюсси искренне расстроился. Ему дали точные инструкции, и менять их он не имел права, не взяв на себя большую ответственность. Но корсары, прекрасно понимая, как остро Франция нуждается в их опыте и кораблях, тоже не уступали. Торг между ними и пухлым губернатором французской части Гаити тянулся больше часа, но в конце концов он всё же принял компромиссное решение чуть-чуть превысить свои полномочия.

Деловое соглашение было составлено и оформлено тут же, при свидетельстве господина д’Ожерона и последовавшей подписи кровью от всех заинтересованных сторон. Корсары обязались полностью подготовиться, чтобы уже к концу января быть в Пти-Гоав, где к тому же времени ожидали прибытия мощной эскадры адмирала де Ривароля. Если бы они знали, к чему приведёт эта так называемая «законная служба»…

А пока Тортуга кипела: суда оснащались в дальний поход, проверялось оружие, заготавливались мясо, оливки, зерно, мешки с сухой кровью, ром и другие продукты, грузились запасы пороха и свинца, чистились пушки, а уставшие от безделья пираты всем сердцем рвались в поход!

Капитан Блад всё это время равнодушно и безучастно держался как можно ближе к бутылке. Он не скрывал, что согласился стать под французский флаг, лишь уступив желанию своих офицеров только потому, что новое дело было, по сути, обычной военно-морской службой, никак не связанной с пиратством. Фигня, он прекрасно знал, что их наняли именно ради пиратства!

Религиозный Хагторп пытался пристыдить Питера, но Блад вежливо ответил, что ему фиолетово, отправятся ли они сначала в Пти-Гоав или сразу в преисподнюю, поступят ли на службу к королю Людовику XIV или же к самому Сатане. Почему сразу нет?!

Главное, чтобы ром не заканчивался…

Глава 26 Пароль «де Ривароль»

…В этом же отвратительном состоянии духа капитан Блад, собственно, и позволил себе отплыть с острова Тортуга, прибыв, как было условлено, в узкую бухту Пти-Гоав. И в не менее поганом настроении он приветствовал барона де Ривароля, прибывшего аж в середине февраля с эскадрой из пяти здоровенных военных кораблей. Французы добирались сюда целых полтора месяца, так как их задержала неблагоприятная погода. Представляете, сколько времени доктору пришлось тупо пить?

Наконец главнокомандующий объединёнными силами де Ривароль вызвал Блада к себе, и капитан на голубом глазу заявился в замок Пти-Гоав, где была назначена встреча всех офицеров штаба. Сам барон, высокий горбоносый человек лет сорока пяти, с жуткими мешками под глазами, державшийся холодно и сухо, взглянул на бывшего каторжника с явным неодобрением.

– Здравствуйте, я Питер Блад. И я пират.

– Здравствуй, Питер, – почти повторяя слова Арабеллы, хором, словно на групповой антиалкогольной терапии, привычно отозвались французские офицеры, за исключением барона.

Хотя с капитаном в залу вошли Хагторп, Ибервиль и Волверстон, но Ривароль не удостоил их даже взглядом. Де Кюсси вежливо предложил Бладу стул.

– Одну минуточку, дорогой губернатор. Мне кажется, что барон ещё не вполне знаком с моими офицерами. Сэр, разрешите мне представить вам: капитан Хагторп с «Элизабет», капитан Волверстон с «Атропос», капитан Ибервиль с «Лахезис». Прошу всячески любить и… ладно, можно без чрезмерностей…

Барон надменно взглянул на капитана Блада, чуть наклонив голову так, чтобы приветствовать сразу всех представленных ему корсаров, но никого в отдельности. Всем своим видом он давал понять, как презирает береговое братство, и хотел, чтобы они это хорошенько прочувствовали.

Однако хамство барона вдруг произвело на Питера Блада прямо противоположное действие – он был настолько оскорблён таким приёмом, что в нём вновь заговорило чувство собственного достоинства, дремавшее в течение всего последнего времени. Ему резко стало стыдно за свой бомжеватый вид, и это неожиданно заставило его наконец-то выпрямить спину.

После чего Блад широким жестом демонстративно указал корсарам на стулья, стоявшие вдоль стены:

– Придвигайтесь ближе к столу, ребята! Вы заставляете барона ждать.