Читаем Валькирии. Женщины в мире викингов полностью

Меч был найден в захоронении с останками, которые были определены как женские, обнаруженном на юго-востоке Норвегии в 1900 году. Описание костей позволяет говорить о том, что телосложение женщины было «очень хрупким»[157]. Ее рост мог составлять примерно 155 см, так что она была довольно невысокой даже по меркам того времени, и весила порядка 40 кг. Даже если мы готовы поверить в существование женщин-воинов, этот пример заставляет задаться конкретным вопросом – могла ли эта женщина пользоваться мечом, который нашли рядом с ее останками. Одна из версий, объясняющих этот факт, заключается в том, что эта женщина могла быть принесена в жертву и похоронена вместо своего мужа. В скандинавских источниках встречается довольно расплывчатые упоминания о практике «сати» (suttee) – ритуальном сожжении на погребальном костре жены, которая добровольно сопровождает своего мужа в загробную жизнь на его погребальном костре (см. главу 6)[158]. Со временем кости одного из супругов могли полностью разложиться. Кроме того, муж женщины мог умереть за пределами родной земли, а ее в этом случае использовали как своего рода статиста в погребальной драме[159]. Существует ряд известных парных захоронений, останки в которых позволяют предполагать, что один человек «сопровождал» второго. В скандинавских легендах есть упоминания о женщинах, которые лишают себя жизни в момент смерти своих мужей Вопрос лишь в том, является ли это описанием реальной практики или, скорее, должно было служить образцом для подражания[160]. В качестве объяснения также можно использовать гипотезу о том, что порой девушка, особенно если у нее не было братьев или она была единственным ребенком в семье, брала на себя функции наследника. Тогда ее могли считать сыном, даже во время похорон. Таковы были наследственные правила в древнескандинавском обществе, и это могло бы иметь важные последствия для всей семьи[161]. Исландские и норвежские законы предусматривали сложный порядок наследования имущества умершего среди родственников мужского пола. Это право, равно как и право на компенсацию за убитого родственника, определялось специальным кольцом (baugr). Если отсутствовали претенденты-мужчины, то на наследство и компенсацию могла рассчитывать и женщина, которую в таком случае называли «госпожой кольца» (baugrýgr)[162].

И норвежские могилы, и биркские захоронения до сих пор хранят много тайн, а использование оружия в качестве погребальных подношений говорит о том, что у викингов были сложные представления о смерти и загробной жизни, а также о связанных с ними ритуалах. Какие бы мы ни делали выводы о личности, гендерной принадлежности и социальной роли умерших, вопрос о существовании женщин-воинов по-прежнему остается открытым. В те далекие времена заботы, связанные с вынашиванием, грудным вскармливанием и воспитанием детей, требовали много времени и усилий (см. главу 4). Сложно представить, что женщины могли совмещать это с изнурительными тренировками и военной подготовкой. Мы не можем отрицать вероятности того, что отдельные женщины участвовали в сражениях наряду с мужчинами, но и доказать бесспорность этого факта также не представляется возможным.

Девы щита

Где же эти знаменитые девы щита, о которых мы знаем из саг? Они – героини текстов, жанр которых можно охарактеризовать как средневековое историческое фэнтези. Рассказы о великих воительницах и их подвигах можно встретить в исландских «Сагах о древних временах» (Fornaldarsögur) или в «Деяниях данов» Саксона Грамматика. При их описании авторы используют мужские местоимения, женщины бороздят просторы скандинавских вод в мужских одеждах и под мужскими именами, сражаются наравне с мужчинами и порой даже содержат целый двор как мужчины-конунги. Они демонстрируют поразительную силу и отвагу, которая в равной степени способна заворожить врагов и союзников, читателей прошлого и настоящего. Ратным подвигам обычно приходит конец в момент замужества, но в четвертой главе мы встретимся с примерами того, как женщины вновь берутся за оружие даже после того, как обзаводятся мужьями. На этих образах основаны такие популярные персонажи, как Лагерта из сериала «Викинги», Яра Грейджой из «Игры престолов», Сиф и Валькирия в комиксах и фильмах Marvel о Торе, а также Фрейя в «Северянах» от NRK / Netflix (рисунок 4), которая успешно сражается наряду с викингами-мужчинами и даже мастерит себе ожерелье из пенисов поверженных врагов[163].

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология