Валентин Пикуль

Несмотря на все сложные перипетии судьбы, когда жизнь имела в большинстве своём чёрно-белые краски, писатель состоялся. Голос его был услышан читателем. Писатель доверял своему читателю, любил его и без всякого назидания обращался к нему: «Я никогда ни на чём не смею настаивать, и никогда не стану выносить решений, мои задачи, как литератора, всегда останутся скромнейшими — я только рассказываю вам, а вы уж, пожалуйста, сами делайте выводы…»

К счастью Пикуля, он получил признание читателей при жизни. А что может быть важней и выше этого?!

Глава пятнадцатая СИЛА СУДЬБЫ

Жизненные дороги писателя

Впервые после вынужденного перерыва Валентин сел за рабочий стол 15 февраля. Видя его слабость, я протестовала, но через некоторое время вновь заставала его за работой.

Впрочем, он и сам чувствовал определённую утерю «спортивной формы». Договорились, что при малейшем ощущении утомления он будет делать перерыв для отдыха. Ослабший организм уставал быстро. Валентин ложился в постель и почти сразу засыпал. Распорядок дня скомкался, подчиняясь только одному — самочувствию писателя. Теперь Пикуль спал по два-три раза в сутки.

Отойдя от сна, он вновь устремлялся к столу, сетуя на то, что «Каторга» ещё не доведена до готовности к отправке в издательство, а столько драгоценного времени потеряно.

А в начале марта был визит к Пикулю В. Н. Ганичева, который пришёл вместе с доктором В. К. Калнберзом. Об этом нельзя умолчать, во-первых, потому, что Валерий Николаевич решал с Валентином вопрос об издании «Крейсеров» в «Роман-газете». Вновь встала проблема: как реагировать на кулуарные дрязги и дебаты вокруг Н. Л. Кладо. Валентин Саввич категорически отказывался сокращать роман, вернее — убирать «пикантные и спорные» места.

Я же собрала для главного редактора «Роман-газеты» литературу — необходимые аргументы в борьбе за «Крейсеров».

Другой повод остановиться на этой встрече — знакомство Пикуля с Виктором Константиновичем Калнберзом. Крупный учёный-медик, человек высокой культуры и интеллекта, прогрессивных взглядов и интернационалистических суждений источал столько позитивного, что невозможно было не попасть под его обаяние и влияние. В последующее время они встречались ещё много раз, и каждая встреча была для Пикуля как праздник.

Полностью отпечатанный роман «Каторга» лёг на стол вечером 28 марта. Теперь можно было вести конкретный разговор с «Молодой гвардией» и «Дальним Востоком» — журналами, изъявившими желание печатать новое произведение.

Встречи и контакты

Разных встреч с «пахарями литературной нивы» в этом году было немало.

В начале апреля на работе мне передали визитную карточку, из которой явствовало, что меня разыскивает главный редактор журнала «Советский воин» Юрий Александрович Виноградов.

Юрий Александрович приехал на съезд писателей Латвии и попросил познакомить его с Валентином Саввичем. В ближайшие дни встреча состоялась. Контакты продолжались и в дальнейшем. Юрий Александрович всегда был поклонником и пропагандистом творчества Пикуля и в меру своих сил старался знакомить читателей с его литературным наследием…

16 мая состоялась встреча с Юрием Васильевичем Бондаревым.

Понятно, что в разговорах с мэтром отечественной литературы больше всего было отведено места современной литературе. С большим интересом Юрий Васильевич рассматривал галерею портретов и портретную картотеку, ибо ничего подобного нигде не встречал.

В свою очередь, этот интерес и знание портретной живописи крупным писателем восхитило Пикуля: он впервые в знаменитом писателе увидел такую неподдельную тягу к искусству, которая позволяет безошибочно отличить любопытство дилетанта от интереса ценителя и знатока.

Встреча была сердечно-дружеской и весьма откровенной. Вспоминали, что она могла состояться несколько раньше. Но если использовать поговорку, то «лучше поздно, чем никогда»…

В этом году был сильно заметен журналистский интерес к персоне писателя.

В июне месяце у Валентина Саввича гостевал полковник Златков из журнала «Болгарский воин». В повышенном внимании к нему со стороны Пикуля была и «личная корысть»: автор ещё не законченной книги «Честь имею» словно рентгеном просвечивал славянского офицера, вникая в тонкости воинской службы и быта.

После долгих поисков, наконец, вышел на Пикуля корреспондент итальянской газеты «Коррьере делла сера» Сандро Скабелло. Итальянец задумал серию интервью с самыми читаемыми в мире авторами разных стран. И вот после Гарсиа Маркоса корреспондент 22–23 июня интервьюировал советского писателя Валентина Пикуля. Итальянец попросил Пикуля сфотографироваться.

«Нужно что-то неординарное для зарубежного читателя», — подумала я. Достала шляпу Валентина, на шею накинула шарф — и получился прекрасный живой снимок, совсем не похожий на многие. Пикулю он тоже понравился.

Не всех, «вооружённых пером», писатель встречал с распростёртыми объятиями. Немало попадалось на его пути, мягко говоря, странных субъектов.

О них Валентин Саввич рассказывал мне так: