Ваал. Неисповедимый путь

Кумбс зевнул, еще не успев стряхнуть с себя остатки сна. К счастью, через пару часов они будут в Палм-Спрингсе.

Со своего места в середине салона Билли видел, как вздымается грудь Крипсина, когда толстяк делает вдох через кислородную маску. Крипсин сел лицом вперед и хрипел, словно умирающий. Внезапно он протянул руку и задернул пластиковую занавеску, отгородив себя от посторонних взглядов. Найлз дремал рядом с Билли, Дорн — через проход. Напротив Крипсина, как статуя, сидел Уэйн.

«Что они сделали с ним?» — гадал Билли. Как эти люди смогли прибрать к рукам «Крестовый поход Фальконера»? В глазах Уэйна читались ужас и безумие, и Билли испугался, что ему уже ничем не поможешь. Но он все равно попробует. Это часть его Неисповедимого Пути — пробиться сквозь барьеры страха и помочь Уэйну свернуть с дороги, которая ведет прямо в лапы Августа Крипсина. Его мать — их мать, — вероятно, мертва. Причиной тому было сумасшествие Уэйна, а Крипсин скорее всего просто оказал ему эту услугу. Приемному сыну Джимми Джеда Фальконера в наследство достались страх и ненависть.

Билли вспомнил, что ему говорила мать: Уэйн не в состоянии распознать Зло. Уэйн может оказаться слабым звеном, через которое будет действовать Меняющий Облик. Билли откинул голову и крепко зажмурил глаза. Что бы мать посоветовала ему сделать сейчас? Когда он открыл глаза, Уэйн смотрел на него, оглянувшись через плечо. Они рассматривали друг друга несколько секунд, и Билли почувствовал, как между ними пробежал электрический ток, словно между двумя подключенными батареями. Затем Уэйн встал и двинулся по коридору, избегая взгляда Билли.

— Что такое? — спросил Найлз, когда Уэйн растолкал его.

— Я хочу пройти в кабину пилота, — сказал Уэйн. Его глаза были стеклянными, а в висках пульсировала кровь. — Можно?

— Нет. Иди сядь на место.

— Мистер Крипсин всегда разрешал мне, — настаивал Уэйн. — Я люблю сидеть впереди и смотреть, как работает оборудование. — Он криво улыбнулся. — Мистер Крипсин хочет, чтобы я был счастлив, не так ли?

Найлз помолчал, а затем раздраженно ответил:

— Да иди ты куда хочешь! Какое мне до тебя дело? — Он снова закрыл глаза.

— Уэйн, — позвал Билли, и юноша оглянулся. — Я не враг тебе. Я никогда не хотел, чтобы все так обернулось.

— Ты должен умереть. — Глаза Уэйна горели, как голубые звезды. — И я помогу тебе, даже если это будет последнее, что я сделаю.

— Послушай меня, — сказал Билли; от Уэйна исходил жар. Он должен сказать ему прямо сейчас и заставить поверить. — Пожалуйста. Я не зло, как и... моя мать. Ты никогда не задумывался, откуда у тебя дар исцеления? Почему именно у тебя? Я тебе объясню. Не отворачивайся! Пожалуйста! Фальконеры не были твоими настоящими родителями, Уэйн...

Уэйн замер. Несколько секунд его рот беззвучно открывался и закрывался, затем он прошептал:

— Откуда ты знаешь это?

— Я знаю, потому что об этом мне сказала моя — наша — мама. Я говорю тебе правду. Твоей родной матерью была Рамона Крикмор, а отцом Джон Крикмор. Ты родился в один день со мной: 6 ноября 1951 года. Джимми Джед Фальконер купил тебя у человека по фамилии Тиллман и вырастил тебя как своего собственного сына. Но это не потому, что наши родители не любили тебя, Уэйн. Они любили. Но они хотели, чтобы ты попал в хороший дом, и они...

— Ложь, — произнес Уэйн придушенным голосом. — Ты лжешь, стараясь спасти свою жизнь.

— Она любила тебя, Уэйн, — продолжал Билли. — Несмотря ни на что. Она знала, кто ты такой, с того самого момента, когда впервые увидела тебя на палаточной проповеди. Она говорила, что тебя используют, но не могла противостоять этому. Посмотри на меня, Уэйн! Я говорю тебе правду!

Уэйн коснулся ладонью лба.

— Нет. Ложь... Все лгут мне. Даже... мой собственный отец...

— В тебе кровь Крикморов. Ты сильный; сильнее, чем думаешь. Я не знаю, что они с тобой сделали, но ты должен бороться с этим. Ты не должен позволить им победить!

Найлз, дремавший в своем кресле, зашевелился и велел Билли заткнуть свой рот.

— Ты будешь гореть в Аду, — сказал Уэйн Билли, повернулся и пошел в кабину пилота. Несколько секунд он стоял и смотрел на Августа Крипсина; толстяк сидел с закрытыми глазами и хрипло вдыхал и выдыхал кислород. — Ну ладно, — прошептал Уэйн и, отодвинув занавес, увидел дремавшего Джима Кумбса.

Кумбс зевнул и сел, быстро оглядев приборы.

— Привет, Уэйн, — сказал он.

— Привет.

— Хорошо, что пришел. Я как раз хотел попросить, чтобы ты подменил меня, пока я схожу в сортир. Мы на автопилоте, так что ничего не трогай. Красивая луна, правда?

— Конечно.

— Ну... — Кумбс потянулся, а затем расстегнул ремни и встал. — Я постараюсь как можно быстрее. Прислушивайся к двигателям. Они хоть кого заставят заснуть!

— Да, сэр. — Уэйн опустился в кресло второго пилота, туго пристегнулся ремнем и взглянул на приборную панель. Скорость — 431 узел. Высота — шестнадцать тысяч. Компас указывал на северо-запад.

— Хорошо, парень, — сказал Кумбс и вышел.