Ваал. Неисповедимый путь

Уэйн усмехнулся с полными слез глазами. Машина полностью ему подчинялась. Когда альтиметр показал четыре тысячи футов, он резко завалил самолет вправо. Скорость катастрофически упала. Штурвал завибрировал в его руках. Ни разу за всю свою жизнь Уэйн не чувствовал себя таким могущественным. Двигатели стонали, самолет дрожал. Уэйн не мог дышать, перед его глазами запрыгали черные точки.

С усилием, почти вырвавшим ему руки, Билли расстегнул свой ремень и вцепился в переднее сиденье, пытаясь подтянуть себя к кабине пилота.

Уэйн выровнял самолет, а затем снова послал его в пике. Билли словно щепку бросало но салону; он прижал голову к коленям, пытаясь за что-нибудь ухватиться. Его подбородок ударился о стол, и, ослепнув от боли, юноша рухнул вперед. Левое плечо тоже обо что-то ударилось, и его снова пронзила жгучая боль. Он уцепился за пластиковую занавеску, которая висела вокруг сиденья Крипсина; но та порвалась, и сквозь пелену боли Билли увидел животный страх, перекосивший мертвенно-бледное лицо владельца корпорации «Тен-Хае».

В пятистах футах от земли Уэйн изо всех сил потянул на себя штурвал. Самолет выровнялся, и альтиметр показал пятьсот девяносто два фута. Уэйн видел перед собой какие-то смутные очертания, омытые лунным светом. Он включил дроссели, гася скорость. В следующую секунду что-то огромное, темное и рваное пронеслось всего в пятидесяти ярдах от самолета.

В кабину вошел Билли, и Уэйн оглянулся через плечо, полуоскалясь-полуулыбаясь.

А затем Билли увидел это; оно возникло впереди, закрыв весь обзор. Лунный свет поблескивал на выветренных скалах. Уэйн резко повернулся и инстинктивно попытался поднять самолет. «Челленджер» задрожал от резкого изменения курса, но в следующий момент раздался предсмертный крик раздираемого металла. Правое крыло царапнуло по скале. Резкий толчок отбросил Билли назад. Он задел головой потолок и упал на колени. Из носа брызнула кровь.

Низ фюзеляжа царапнул по скалам, вспоровшим его, как консервную банку; по швам побежали искры, которые засосал двигатель правого борта. В следующую секунду он взорвался, смяв правую сторону фюзеляжа, а затем ворвавшись внутрь салона со стоном и скрежетом вырываемых отовсюду заклепок. Раскаленные докрасна обломки металла пронзили Найлза сзади и насквозь прошили спинку сиденья, на котором раньше сидел Билли. Пылающий кусок обшивки снес Найлзу верхушку черепа, забрызгав мозгами Дорна.

По всей панели управления мигали предупреждающие огоньки. В хвостовом отсеке гудело пламя, двигатель исчез, конец правого крыла и элероны были искалечены. Рули не подчинялись командам, скорость стремительно уменьшалась. «Челленджер» падал вниз, в окруженную горами белую долину. Вспыхнул фюзеляж, и кабину пилота заполнил едкий дым.

Уэйн успел только погасить оставшуюся мощность двигателей. Самолет ударился о землю, подскочил и ударился снова. Пыль залепила стекла. Юношу бросило вперед, потом назад. Ремень чуть не разрезал его пополам, а штурвал вырвался из рук. Самолет в шипящем саване искр рванулся вперед. Затем треснул пополам, потерял крылья, перевернулся и, накренившись, помчался по каменистой пустыне, как по посадочной полосе. Голова Уэйна дернулась и ударилось о колонку штурвала. Остатки «Челленджера» проползли еще сотню ярдов и остановились.

Билли пришел в себя на полу кабины, его прижало сзади к спинке сиденья пилота. Он увидел мешанину горящих проводов и приборов, а дальше, в конце салона, огромную дыру, сквозь которую виднелась плоская пустыня, на три сотни ярдов вокруг усыпанная горящими обломками. Хвостовая часть самолета осталась где-то далеко позади. Сквозь разъедающий глаза дым Билли увидел, что кресло Крипсина тоже оторвалось и исчезло вместе со своим хозяином.

Он попробовал подняться на ноги. Левая рука онемела. Билли взглянул на нее и увидел кость, блестящую в рваной ране на запястье. На него нахлынула волна боли и тошноты, а на лице выступили капли пота. Уэйн тихо застонал и всхлипнул. В пассажирском салоне горели ковер и сиденья. Пластиковая занавеска, которая загораживала кресло Крипсина, плавилась. Билли с усилием встал, прижимая к груди изувеченную руку. Он схватил Уэйна за плечо и откинул на спинку сиденья. Голова юноши болталась из стороны в сторону. Над его правым глазом образовалась багровая шишка, а сам глаз распух и закрылся.

Двигаясь мучительно медленно, Билли попытался поставить Уэйна на ноги.

— Очнись же, очнись, — говорил он, таща его здоровой рукой по дымящемуся салону. Выбиваясь из сил, Билли полунес-полуволок Уэйна как можно дальше от горящего самолета, пока ноги ему не отказали окончательно. Он упал на землю, вдыхая запах своего собственного обгоревшего мяса и волос. Затем его поглотила долгая мучительная боль, и он свернулся калачиком в надвигающейся темноте.

62

Он двигался. Быстро двигался сквозь темноту. Он находился в туннеле и понимал, что скоро достигнет его конца. Боль исчезла. Ему было страшно и любопытно одновременно.

Неожиданно впереди блеснул яркий луч золотистого света. Как будто медленно открывалась дверь.