Ваал. Неисповедимый путь

Крипсин хмыкнул и кивнул. Дешевая рабочая сила, поставляемая Альвардо, использовалась «Тен-Хае» повсеместно, от апельсиновых рощ до ранчо «Сандуан» в Неваде. На полу рядом с Крипсином лежала коробка с новым кинофильмом — подарком Альвардо, который владел киностудией, штамповавшей дешевые вестерны, фильмы «ужасов» и кровавые боевики.

— Как он, мистер Найлз?

— Спит.

— Секретный проект? — поинтересовался Альвардо.

— Как сказать, — неохотно ответил Крипсин. На его столе лежала стопка газет, тщательно обрызганных антисептиком. Они пестрели статьями об исчезнувшем чикагском «таинственном медиуме» и фотографиями, сделанными в сгоревшем отеле для эмигрантов. Неожиданное исчезновение юноши из госпиталя вызвало споры по поводу достоверности видеозаписи, и страсти по этому поводу накалились. Крипсин был заинтригован и хотел побольше узнать о Билли Крикморе.

Крипсин рассказал Альвардо, что депозиты «Крестового похода Фальконера» уже переведены в мексиканские банки и что Уэйн полностью захвачен идеей постройки церкви.

— А его люди? От них можно ждать неприятностей?

— Не в их интересах раскачивать лодку, и это в данный момент объясняет им мистер Руссо. Они будут управлять частью шоу и получать дивиденды. Каждый пенни, заработанный «Походом», сначала пойдет в Алабаму. Через какое-то время мы построим телевизионный центр в Палм-Спрингсе, так что Уэйн сможет продолжить свои телевизионные проповеди.

Альвардо лукаво улыбнулся:

— По-моему, вам поздновато становиться Божьим человеком, сеньор Крипсин.

— Я всегда был Божьим человеком, — ответил Крипсин, жуя очередное печенье. — А теперь перейдем к следующему вопросу.

60

Когда янтарный овал луны поднялся над окоченевшими горными вершинами, а Уэйн Фальконер заснул у себя в комнате, Найлз и Дорн отправились за Билли.

Плавая во мраке, не осознавая, где он находится и как сюда попал, Билли услышал щелканье замка и решил, что снова пришла эта женщина. Он испугался, когда в глаза ему ударил яркий свет. Рядом стояли двое мужчин в костюмах. Билли сделал слабую попытку поднять голову. Он вспомнил поднос с едой и то, как он швырнул его в стену. Женщина со шприцем сказала ему несколько гадких слов.

— Мистер Крипсин хочет, чтобы его отмыли, — сказал один мужчина.

Женщина подошла к Билли с мылом и грубой мочалкой и начала тереть его так, что почти содрала с него кожу. Женщина уже немного нравилась Билли. Она подставляла ему судно, когда он хотел в туалет, и кормила его, когда он был голоден.

Ремень ослаб.

Мужчина, который говорил, приложил палец к горлу Билли и проверил пульс.

— Бонни здесь? — спросил Билли. — Где доктор Хиллберн?

Мужчина проигнорировал его вопросы.

— Вставай. Мы принесли тебе одежду.

Он показал на стул, и Билли увидел желтые брюки и бледно-голубую рубашку с короткими рукавами. Что-то в желтых брюках раздражало его: цвет был ужасно знакомым. «Откуда?» — удивился он.

— А теперь поднимайся.

Билли встал, но его ноги подкосились. Двое мужчин терпеливо ждали, пока он поднимется сам.

— Мне нужно позвонить, — сказал Билли.

— Правильно. Давай одевайся. Мистер Крипсин ждет.

Ослабевший и плохо соображающий Билли начал одеваться. Он не понимал, почему ему не принесли обувь. Он чуть не заплакал из-за ее отсутствия, а брюки оказались такими широкими, что висели на бедрах. На рубашке была монограмма: витая буква «У».

— Это не моя одежда, — заявил он мужчинам, которые расплывались в его глазах. — Я всего лишь вышел поиграть на пианино.

— Пошли.

Ночь была холодной. На протяжении всей поездки в автомобиле в лицо Билли дул ледяной ветер и немного привел его в чувство. Юноша разглядел огни на высоких вышках.

— Что это за место? — спросил он, но ответа не последовало.

Они подъехали к какому-то огромному бетонному кубу.

Выйдя на тропинку из плит, Билли чуть не упал, и мужчина в сером костюме помог ему. Билли почувствовал, как от мужчины исходит леденящий холод, словно тот был заморожен.

Внезапно он вспомнил слова Меняющего Облик: его мать мертва.

Воспоминания хлынули на Билли лавиной; госпиталь, часовня, мужчина, прижимающий к его лицу мокрую тряпку. Смутное воспоминание о звуке работающих двигателей. Солнце, палящее над шоссе, и белая пустыня до самого горизонта. Он пытался вырваться из объятий мужчины, но тот держал его словно тиски.

Внутри бетонного строения Билли дали надеть пару матерчатых тапочек. В воздухе пахло больницей. Двое мужчин подвели его к запертой двери, и один из них постучался.

— Входите, — ответил чей-то голос.

Они втолкнули его внутрь, и двери захлопнулись.

Юноша поднялся на ноги и попытался сфокусировать взгляд. Самый крупный мужчина, которого он когда-либо видел, ожидал его, сидя в кресле. Рядом на столе стояли лампа и кассетный магнитофон. Мужчина кутался в отделанный золотом просторный белый халат. Он был лыс и сверлил Билли маленькими черными глазками.

— Привет, — поздоровался толстяк и отложил в сторону папку с газетными вырезками. — Садись, пожалуйста. — Он кивнул на стоящее рядом кресло.