В зоне риска. Интервью 2014-2020

Почему-то считается, что происхождение состояния не имеет значения. Имеет! У меня в пьесе «Хомо Эректус» есть фраза, которую неизменно зрители встречают аплодисментами: «Украсть не стыдно, а спросить, откуда столько денег, неприлично!» В нашей, русской, православной и старообрядческой традиции большие деньги всегда воспринимались как тяжкая ноша. Не случайно была развита благотворительность. Кому жертвуют нынешние нувориши? Я не знаю. Впрочем, про одну щедрость помню: купленные яйца Фаберже нувориш Вексельберг щедро показал соотечественникам. За деньги. Не подарил, заметьте, как это сделал Третьяков со своей галереей, а лишь показал. Видимо, благотворительность в принципе чужда людям, нечестно получившим свои капиталы. Какое благо может творить человек, если разбогател, кого-то обобрав или нанеся урон казне? И мне трудно вообразить, что дети такого нувориша смотрят на мир иначе. В семье трамвайного вора фасон одежды оценивают с очки зрения доступности карманов.

Помню, у Чубайса, Коха, Гайдара, Ясина и других «реформаторов» часто проскакивала мысль: не важно, как заработаны начальные капиталы, пусть криминально (а иначе их добыть нельзя), зато во втором, третьем поколении на свет явятся цивилизованные предприниматели. Как в Британии. Но там ради промышленной революции обрекли на нищету и полурабский труд полстраны. К тому же было это несколько веков назад. А население колоний они вообще людьми не считали. Удивительно, но под проклятья в адрес суровой сталинской индустриализации, нам в 1990-е подсунули самый жестокий и архаичный путь к рынку. Эту модель с помощью СМИ буквально навязали обществу, до того 70 лет жившему в условиях пусть скудной и относительной, но всё-таки социальной справедливости. Знаете, если и ставить памятник Егору Гайдару, как иногда предлагают, то в виде резиновой куклы, которой может дать между глаз при желании любой прохожий. А дубинку надо повесить рядом на веревочке.

Со временем нам стало очевидно: как заработаны деньги – это очень и очень важно! Если бы солитёр обладал сознанием, он едва ли переживал за тот организм, из которого высасывает соки. Российский капитал зачастую просто паразитирует на нашем Отечестве. Будучи хозяевами российских заводов, газет, пароходов, многие нувориши давно живут с чадами и домочадцами за рубежом. Что им наше благосостояние? У них из окон Темза или Потомак видны. Иной раз, чтобы докопаться, кому принадлежит тот или иной аэропорт, приходится вести такие расследования, что сам Шерлок Холмс не выдержал бы и разбил свою скрипку о голову Ватсона. Я иногда иду в Кремле на заседание президентского совета мимо Царь-пушки и думаю: вдруг и её уже купили, а собственник живёт на Сейшелах? Разве это нормально?

Но и те нувориши, что живут в России, часто относятся к нашей стране, как к колонии, а к согражданам – как к расово чуждым аборигенам. И вы хотите, чтобы юные мажоры и лоботрясы, наследники нечестных капиталов, переводили старушек через дорогу, а не устраивали на зебре жуткие ралли? Накажут? Кто? Они же с младых когтей знают, что суд – это место, где ты можешь купить себе столько закона, на сколько у тебя хватит денег. Почему они должны иначе относиться к народу, терпящему такую социальную несправедливость? Им же не объяснили, что стать богаче – не значит стать лучше. Что хирург, приезжающий в клинику на «бентли», как правило, плохо управляется со скальпелем. Есть, знаете ли, такая странная закономерность. Деньги забирают человека целиком, на профессиональный, духовный рост ресурса не остаётся. Особенно это заметно, когда олигархи начинают сочинять стихи.

Увы, прогнозы, мол, через поколение дети диких капиталистов станут новыми Морозовыми и Мамонтовыми, не оправдываются. Лично меня больше всего задевает откровенный антипатриотизм российского капитала. Всё остальное – производное. Мой знакомый виноторговец запил с горя, когда воротили Крым: у него просели продажи бордо. Если человек – патриот, он никогда не позволит своему отпрыску вытворять то, с чем мы сталкиваемся. А если позволяет, значит, жить в «этой стране» такие люди не собираются.

– А если вернуться к семейным ценностям… Очень много было разводов у олигархов, когда они реально после 20-30 лет брака обирали до нитки бывшую жену, отобрав у неё буквально всё. Мне очень запомнилось интервью одного такого товарища: «У нас, как на колбасном заводе, здесь жри сколько хочешь, а выходишь – ничего не получишь».