В высших сферах

— Мне кажется, мы об этом уже говорили, сенатор, — возразил Алан. — Политика меня не заботит — я просто хочу как можно лучше защитить моего клиента!

— Конечно! Конечно! — В голосе старика впервые прозвучало раздражение. — И мне кажется, вы не упустите возможности это подчеркнуть. Иногда, если позволите, нет ничего более нудного, чем уверенность молодого человека в собственной правоте.

Алан покраснел от укора.

— Но вы уж простите бывалого вояку, — сказал сенатор, — если я порадуюсь замешательству, какое внесли в некоторых кругах ваши изобретательные действия.

— Я полагаю, в этом нет беды. — Алан постарался, чтобы это прозвучало беззаботно. У него было неприятное впечатление, что он держится без нужды грубовато.

За его спиной зазвонил телефон. Тихо появившийся официант снял трубку. Этот человек держится как дома, заметил Алан, словно привык постоянно обслуживать сенатора.

А сенатор сказал Алану и Шэрон:

— Почему вы, молодые люди, не принимаетесь за ленч? Все стоит за вашей спиной. Мне думается, вы найдете там все, что вам требуется.

— Хорошо, — произнесла Шэрон. — Но разве вы ничего не покушаете, дедушка?

Сенатор отрицательно покачал головой:

— Быть может, попозже, дорогая, не сейчас.

Официант положил трубку на столик и подошел к сенатору:

— Это вас соединили с Оттавой, сенатор, и мистер Бонар Дейц на линии. Вы будете здесь с ним говорить?

— Нет, я пойду в спальню. — Старик попытался подняться с кресла, но, словно это было ему не под силу, рухнул назад. — О Господи, я словно отяжелел сегодня!

Обеспокоенная Шэрон подошла к нему.

— Дедушка, ты не должен делать таких усилий!

— Глупости и ерунда! — Сенатор ухватился за руки Шэрон, и она помогла ему встать.

— Могу я вам помочь, сэр? — И Алан предложил ему руку.

— Нет, спасибо, мой мальчик. Я еще не готов стать калекой. Мне просто необходима небольшая помощь для преодоления притяжения. Ходить я всегда сам мог и, надеюсь, всегда смогу.

С этими словами он вошел в дверь, которой раньше воспользовалась Шэрон, и прикрыл ее за собой.

— Он здоров? — не без сомнения в голосе спросил Алан.

— Я не знаю. — Глаза Шэрон были устремлены на дверь. Повернувшись снова к Алану, она добавила: — Даже если и не здоров, он не позволит мне ничего предпринять. Ну почему некоторые мужчины так упрямы?

— Я, например, не упрям.

— Не слишком! — рассмеялась Шэрон. — На тебя это накатывает волнами. В общем, давай начнем ленч.

На сервировочном столе находились суп «Виши», тушеные креветки, крылья индейки, приправленные карри, и язык в желе. Пожилой официант поспешил подойти к столу.

— Благодарю вас, — сказала Шэрон. — Мы сами себя обслужим.

— Хорошо, мисс Деверо. — Почтительно поклонившись, официант закрыл за собой двойные двери и оставил их наедине.

Алан налил супа в две тарелки и вручил одну Шэрон. Они стоя принялись есть. Сердце у Алана так и колотилось.

— Когда все это закончится, — медленно спросил он, — я смогу иногда видеть тебя?

— Надеюсь. — Шэрон улыбнулась. — Иначе мне придется все время торчать около судов.

Он почувствовал слабый запах духов, витавший во время их встречи в доме с подъездной аллеей. И не мог не заметить взгляда Шэрон, свидетельствовавшего о том, что она забавляется, и о чем-то еще.

Алан поставил свою тарелку. И решительно сказал:

— Давай сюда свою.

— Я еще не закончила, — возразила Шэрон.

— Не важно. — Он взял у нее тарелку и поставил на стол.

Он протянул к ней руки, и она подошла к нему. Их лица были совсем рядом. Он обнял ее, и губы их встретились. От блаженства у него перехватило дыхание — ему казалось, что он взмыл в воздух.

Через минуту он робко погладил ее по голове и прошептал:

— Я мечтал об этом с того рождественского утра.

— Я тоже, — радостно произнесла Шэрон. — Почему ты столько ждал?

Они снова поцеловались. Словно из другого, нереального мира донесся через приоткрытую дверь глухой голос сенатора Деверо:

— …значит, настало время нанести удар, Бонар… естественно, вы поведете наступление в палате… Хоуден обороняется… отлично, мой мальчик, отлично!..

Алану эти слова показались не имеющими значения, никак к нему не относящимися.

— Не волнуйся за деда, — прошептала Шэрон. — Он всегда старится, когда говорит по телефону с Оттавой.

— Да перестань говорить, — сказал Алан. — Мы теряем время.

Через десять минут они разомкнули объятия. Вскоре сена^ тор Деверо вышел из спальни. Он медленно опустился на диван перед столом, на котором стояла еда. Если он и заметил, что к ней почти не притронулись, то промолчал.

Отдышавшись, сенатор объявил:

— У меня великолепные новости.

Алан, вернувшись на землю и надеясь, что голос звучит нормально, спросил:

— Правительство сдалось? Они разрешат Дювалю остаться?

— Дело не в этом. — Старик отрицательно покачал головой. — Собственно, если такое произойдет, это может поломать нашу нынешнюю стратегию.

— Так в чем же дело? — Теперь Алан стоял уже обеими ногами на земле. Он с трудом сдерживал раздражение: судя по всему, политика опять брала верх.

— Да ну же, дедушка, — сказала Шэрон, — не тяни!