В высших сферах

Потом, уже перестав быть ребенком, он получил отказ поселиться во Французском Сомали, которое считал родиной… Горькое понимание, что у него нет своей страны, что официально он не существует, что у него нет никаких документов… Прибежище в Массаве — жизнь за счет украденного; поимка на рынке; бегство; ужас… преследование… и итальянский корабль.

Гнев итальянского капитана; жестокость боцмана; голодное существование и, наконец, бегство с корабля… Доки в Бейруте; охранники; снова страх и призрак гибели; отчаяние — снова безбилетник на пустом корабле.

Оказалось — это был «Вастервик»; капитан Яаабек; впервые доброе отношение; попытки высадить его на берег; отказы; «Вастервик» становится тюрьмой… Два бесконечно долгих года; отчаяние; всюду отказывают; всюду накрепко закрыты двери: Европа; Ближний Восток; Англия и Соединенные Штаты при всей их широко провозглашенной свободе… Канада — его последняя надежда…

В который раз слушая все это, Алан Мейтленд поражался: неужели это не трогает тех, кто слышит подобное? Он следил за лицом Тэмкинхила. Он был уверен, что на нем было сочувствие. Дважды чиновник медлил, прежде чем задать очередной вопрос, в чем-то сомневался, поглаживая усы. Эти паузы объяснялись душевным волнением?

Э.Р. Батлер больше не улыбался. Он уже некоторое время сидел, опустив голову и глядя на свои руки.

Но другой вопрос, приведет ли сочувствие к добру.

Прошло почти два часа. Расследование подходило к концу.

Тэмкинхил спросил:

— Если вам разрешат остаться в Канаде, что вы станете делать?

Несмотря на долгий допрос, молодой безбилетник пылко ответил:

— Сначала пойдет школа, потом работает. — И добавил: — Я хорошо работает.

— А у вас есть деньги?

Анри Дюваль гордо заявил:

— Есть семь доллар тридцать цент.

Эту сумму, как знал Алан, собрали водители автобусов в канун Рождества.

— Есть у вас личные вещи?

И снова пылкий ответ:

— Да, сэр, много: то, что на мне, радио, часы. Это люди мне прислали, и еще фрукты. Они все мне дали. Я им очень, очень большое спасибо, этим хорошим людям.

В наступившей тишине слышно было, как стенографистка перевернула страницу.

Наконец Тэмкинхил спросил:

— Вам кто-нибудь предлагал работу?

— Разрешите я на это отвечу… — вмешался Алан.

— Да, мистер Мейтленд.

Порывшись среди бумаг в своем портфеле, Алан вытащил два листа.

— В последние несколько дней пришло много писем.

На минуту Э.Р. Батлер снова заулыбался.

— Да, — сказал он, — не сомневаюсь, так оно и было.

— Передо мной два предложения о работе, — пояснил Алан. — Одно от компании ветеранов-литейщиков, второе от колумбийских буксиров — эта компания готова взять Дюваля в качестве палубного матроса.

— Благодарю вас. — Тэмкинхил прочел письма, врученные ему Аланом, и передал их стенографистке. — Запишите, пожалуйста, названия компаний.

Когда письма вернулись к Алану, чиновник спросил:

— Мистер Мейтленд, хотите ли вы подвергнуть мистера Дюваля перекрестному допросу?

— Нет, — сказал Алан.

Как бы дальше ни пошло дело, слушание было проведено так тщательно, как только можно пожелать.

Тэмкинхил снова погладил свои усики и покачал головой. Он открыл рот и закрыл его. Просмотрел лежавшие перед ним бумаги и вынул отпечатанную форму. Все ждали, пока он заполнял ее чернилами.

«Ну, — подумал Алан, — сейчас все решится».

Теперь Тэмкинхил смотрел прямо на молодого безбилетника.

— Мистер Анри Дюваль, — начал он и перевел взгляд на напечатанную форму. Ровным голосом он начал читать: — «На основании свидетельства, полученного в ходе данного расследования, я пришел к решению, что вы по праву не можете высадиться или остаться в Канаде и что доказана ваша принадлежность к категории, указанной в параграфе (т) раздела 5 Акта об иммиграции, поскольку вы не соответствуете или не отвечаете условиям подразделов 1, 3 и 8 раздела 18 Правил иммиграции».

Помолчав, Тэмкинхил снова посмотрел на Анри Дюваля. И решительно продолжил чтение:

— «Соответственно я приказываю взять вас и депортировать туда, откуда вы приехали в Канаду, или в ту страну, где вы родились или гражданином которой являетесь, или же в ту страну, какую одобрит министр…»

«Взять вас и депортировать… параграф (т) раздела 5… подразделы 1, 3 и 8 раздела 18». Алан Мейтленд подумал: «Мы облекаем наше варварство в вежливую форму и называем это цивилизованным. Мы — Понтии Пилаты, обманно считающие себя христианской страной. Мы впускаем сотню туберкулезных иммигрантов и бьем себя в грудь, довольные собственным фарисейством, игнорируя миллионы людей, сломанных войной, от которой разбогатела Канада. Производя отбор иммигрантов, отказывая в визах, мы обрекаем целые семьи и детей на нищету и порой смерть, а потом отводим взгляд и отворачиваем нос, чтобы не видеть и не чувствовать запаха. Мы ломаем жизнь, отбрасывая от себя человеческое существо, рационалистически объясняя свой позорный поступок. И как бы мы ни поступали, как бы ни лицемерили, на все есть закон или правило… параграф (т) раздела 5… подразделы 1, 3 и 8 раздела 18».

Алан отодвинул свой стул и встал. Ему не терпелось выйти из этой комнаты, почувствовать на улице холодный ветер, свежий воздух…