В Тенях и Темноте

- Я только хочу сказать, - Хан поднял взгляд, держа перед собой вилку. - Он никогда не делал ничего против нас, он никогда не нападал на нас.

- Потому что он командует в Центральных системах, - напомнила она ему. Центральные системы едва ли были местом, где Альянсу хотелось бы расположиться, особенно сейчас.

Хан пожал плечами, не принимая ее аргумент:

- Не имеет значения. Я думаю, Палпатин не приказывает ему именно того, что не может заставить сделать.

- Для циника ты слишком легковерен, - небрежно обвинила Лея.

- Я серьезно. Назови хоть один раз, когда он реально пришел за нами. Он мешает нам, но чтобы... Он никогда не преследует нас. Не доводит задачу до конца, а это довольно нетипично для него, согласись. Он вообще не оставлял недоделанных дел, и не оставлял врага за спиной... если это не было как-то нужно ему. Вопрос с неймодианцами передадут в руки Вейдера, вот увидишь.

- Потому что Вейдер отвечает за подавление рабочих восстаний, - ответила Лея. – Это всегда было его ответственностью.

- А Люк отвечает за Центральные и Колониальные системы. Разве это не отдает Неймодию под его юрисдикцию? - возразил Хан.

- Я не собираюсь снова спорить с тобой, - сказала Лея, устав от обсуждения одного и того же. Возможно, из-за того, что это так сильно расстраивало ее – так сильно жалило, что она безоговорочно доверяла Люку и оказалась не права. Приносило боль. Она могла посчитать на пальцах одной руки существ, которым она так доверяла - и ей нужен был только один палец для тех, в ком она так ошиблась. Один. Для Люка Скайуокера.

Это никогда не прекращало приносить боль... и она никогда не могла понять почему.

***

Когда в результате смены значения карт Мара получила девятку, она ни жестом, ни взглядом не выдала своего торжества. Вместе с четырьмя картами, находящимися в поле помех, у нее набиралось 23 очка - выигрышная комбинация.

Она сидела в каюте Скайуокера на борту «Несравненного». Сверкающими полосами мимо проносились звезды. Они возвращались на Корускант. Ситуация с неймодианцами был разрешена и урегулирована менее чем за четыре недели - настоящее достижение, даже для Скайуокера. Ценой этому стал почти месяц очень длинных дней и очень коротких ночей (если ему вообще удавалось отдохнуть), не раз прерываемых преследовавшими его обязанностями, которых у Скайуокера всегда было не счесть. Но он все же добился невозможного: подавил организованный мятеж, разрушил специально подготовленные Альянсом группы саботажников и восстановил имперский контроль при минимальном недовольстве и максимальной долгосрочной эффективности.

Несмотря на высокое положение Скайуокера в Восстании, Мара поначалу сомневалась в правильности его назначения главнокомандующим вооруженных сил Центральных систем, но со временем она научилась уважать его рассудительность и решения, поскольку он снова и снова доказывал свою ценность, как в коротких ожесточенных столкновениях, так и при масштабных мятежах, охватывающих целые миры. Огромное количество знаний, вложенных в него Палпатином, когда Люк был заключен во Дворце, начиная с самого своего прибытия на Корускант, сейчас приносило плоды, и тем не менее такие лидерские качества были невозможны без врожденных способностей, которым нельзя было научить. Восстание потеряло больше, чем им казалось, когда они бросили Скайуокера во власти Императора. Но их потеря – стараниями ее учителя– становилась выигрышем Империи, и Мара обрела подлинное уважение к командующему.

Осложняло ли это ее работу? Нет. Они оба знали, кто она такая и почему она здесь находится, и обоим хватало профессионализма понимать это. Палпатин не доверял никому, это было не в его натуре. Они оба знали об этом и оба не хотели допускать, чтобы данный факт разрушил их дружбу, которая вполне устраивала Мару.

И сейчас, наконец, у них было свободное время – насколько только оно может быть у командующего – и они, естественно, играли в сабакк… снова. Она подняла глаза на Скайуокера. При срабатывании поля помех выражение его лица нисколько не изменилось. На этот раз она его сделала!

- Ставлю… пятьдесят, - произнесла Мара небрежным тоном, с легким оттенком тщательно разыгрываемого сомнения.

Впрочем, это заставило его взглянуть на нее:

- С чего вдруг? Что у тебя?

- Клади свои кредиты, и я покажу тебе, - вызывающе бросила Мара, спокойно помещая девятку в поле помех, дабы заморозить ее значение и одновременно выдвигая вперед стопку кредитов.

Люк перевел на них взгляд и прищурился:

- Нет у тебя ничего.

- Хочешь сделать ставку на это?

Он чуть заметно поднял подбородок. И это значило, что он задумался, Мара знала.