В Тенях и Темноте

Не оглядываясь, он шел по посадочной платформе, штурмовики двигались за ним. На краю площадки он остановился, поворачивая голову в сторону и ожидая, когда его нагонит рыжеволосая женщина. Она подошла к нему и встала на носочки, чтобы дотянуться до него; ростом она была чуть выше его плеча. Он говорил, жестикулируя рукой… указывая точно в сторону расположенной на дальнем расстоянии снимающей его камеры. Несколько секунд он вглядывался туда, пока женщина снимала с ремня комлинк, также смотря наверх.

Очевидно понимая, что его убежище раскрыто, агент, который вел съемку, начал поспешно отступать. Посадочная платформа на экране дико затряслась и повернулась в сторону, уступая мимолетному изображению его укрытия и блеснувшим на мгновение в небе приближающихся истребителей.

- Они разбомбили утес, где был наш агент, но ему удалось уйти. - Мон Мотма протянулась к экрану и начала проигрывать изображение назад, к тому месту, где командующий шел сквозь собравшихся сановников, заставляя их почтительно двинуться в обратном направлении.

Лея не переставала хмуриться, пристально смотря на... кто бы он ни был. Разумеется, имя, которое он использовал здесь когда-то, не было настоящим. Люка Скайуокера не существовало - ботаны ничего не нашли на него, когда три года назад пытались проследить его прошлое - всего лишь несколько недель спустя после его необъяснимого появления в Облачном Городе.

Сейчас он снова смотрел в сторону, и Лее казалось, что он смотрит прямо на нее - приводя ее в расстроенные чувства.

- Он настолько…

- Другой, - закончила за нее Мон Мотма, наблюдая беззвучную запись. Изображение увеличилось, и тряска прекратилась, давая ясную картинку. Это был первый раз, когда они добрались до него так близко - ближе, чем кому-либо удавалось до этого. - Он изменился. А может быть, и нет - может, он всегда был таким на самом деле.

- Думаете, он был хоть когда-нибудь одним из нас? - спросила Лея, и ее голос немного дрогнул в надежде, даже сейчас.

Мадин отрицательно покачал головой:

- Подумайте. Подумайте о том, что он умел и что говорил о своей биографии. Его способности и его происхождение никак не вяжутся друг с другом.

- Почему тогда раньше мы не думали об этом? - спросила Лея и сама ответила на свой вопрос: - Он казался таким… настоящим. Таким искренним.

- Таким же казался и Палпатин, до того, как занял трон, - безучастно откликнулась Мон Мотма.

Лея вздохнула, поправляя за ухо непослушный завиток каштановых волос, все еще не в силах полностью поверить, что ее так обманули, несмотря на три года, прошедшие с тех пор, как Люк вернулся к Императору.

Мадин медленно кивнул головой:

- Он должен быть сыном Вейдера, он ведет себя слишком похоже на него.

Факт, который им никак не удавалось проверить. Имеющиеся в большом количестве слухи утверждали, что он был сыном Лорда Ситхов, но немалое их количество связывало его с еще большей угрозой...

- Нет, - задумчиво прищурилась Мотма, - на Императора.

- Я думала, ты сегодня в Командном Центре, - небрежно заметила Лея, подсаживаясь за столик к Хану в столовой и устраиваясь на тесном стуле из пластила. Оба были крайне уставшими, но обеденное время часто было их единственной возможностью побыть немного вместе, когда они не спят. Повышение Хана по службе до коммандера эскадрильи А-вингов создало массу разных трудностей для их отношений, и Лея точно знала, что через год или около того он возглавит уже группу, и тогда даже это малое время будет отнято у них обязанностями и обязательствами.

Она с воодушевлением взглянула на свою тарелку.

- Мы получили новое изображение командующего Центральным Флотом от ботанов. Он свел на нет всю операцию Мадина на Неймодии. Мы скрыли свое присутствие там и факт, что неймодианцы снабжали нас разработками куатских верфей, но потеря такого источника сильно замедлит нас… Это месяцы планирования…

- Малыш? Как он тебе показался? – лицо Хана просияло. Он никогда не принимал правду. Всегда верил, что Люк был … Люком.

Лея пожала плечами:

- Проницательным, как всегда. И он не малыш, ему двадцать пять лет.

Хан усмехнулся, неприкрыто говоря об их заклятом враге, как о старом друге.

- А-а, ты же знаешь, он всегда будет малышом для меня.

Она нахмурилась, ее раздражала даже не сама вера Соло, а его упрямая настойчивость говорить о Люке в подобных интонациях. Но по этому поводу они спорили постоянно, раз за разом обсуждая ситуацию до изнеможения и приходя к выводу, что их единственный выход – просто принять точку зрения друг друга.

- Он такого же возраста, как и я. Ты считаешь меня малышкой?

Хан наклонился, целуя Лею в щеку:

- Нет, тебя я считаю крошкой, сладкой.

- Подлиза, - поддразнила она, стукая его кулачком - не в силах скрыть своего удовольствия.

- Эй, я - плохой боксер, - усмехнулся он, выставляя навстречу ладонь.

Они вернулись к тарелкам и молча поглощали еду несколько минут. Но Лея знала, что Хан не даст пройти этому так легко - он просто не мог. Даже теперь.