В свой смертный час

Письма, телеграммы, записки Тане от декабря 1943 — февраля 1944 года

Дорогая Таня! Я нахожусь под Тулой. Мы приехали сюда ремонтировать наши железки. Это письмо посылаю с другом. Сегодня же он будет в Москве. Несколько дней назад я подавал рапорт об отпуске, но пока отказали. Сегодня подам опять. Авось раз в жизни по-настоящему повезет. Так что через пару дней я, возможно, буду дома. Настроение очень напряженное. Если приеду, то все по порядку расскажу. Твой Боря.

Здравствуй, Таня! Это письмо тебе вручит мой друг Женя Чигринец, которому повезло больше, чем мне: его командировали в Москву. Так вот, ему нужна девушка. Ты обещала это устроить. Ну, а если не нашла, то за это, будьте добры, моего дружка не бросать, веселить, вообще чтобы фронтовичок чувствовал себя как дома. Ну, а какая ему нужна девушка, он сам тебе расскажет. Обо мне, если спросишь, тоже, наверное, трепанется. Ну пока, Борис.

Таня! Все-таки мне удалось вырваться в Москву, Был у тебя. Никого не застал. Приехал на день. Возможно, зайду, но лучше, если ты зайдешь часов в 6—6.30. Буду ждать в соседней квартире или у Лары. Боря.

Дорогая Таня! Спешу сообщить, что эшелон нашел, только не свой. Еду с горем пополам. Ругаю себя, что не побыл еще день. Ну что бог ни делает, все к лучшему. Много, много раз. Борис.

Дорогая Танечка! Как трудно писать. Доехал я очень хорошо. Лег на третью полку, покушал и заснул до Тулы. В части все в порядке. Очень скучаю по Москве, вернее, по тем, кто в ней живет. В Москву поехать очень трудно, почти невозможно (почти). Ну, да чем черт не шутит. Авось Борька что-нибудь сообразит. Немножко трудно привыкнуть к новым условиям. Работаем на заводе сутки напролет и дисциплина здесь очень строгая. Почти нет никакой возможности даже сходить в Тулу. Вообще у меня теперь одно желание — смотаться как можно скорее на фронт. Танечка, пиши мне почаще. Помнишь наш уговор про точки на полях? Никакой возможности вырваться к тебе и маме нет. Так что предстоит ехать воевать, а уж потом, коли жив буду, с победой, без ноги приеду до дому. Настроение очень плохое. Очень скучаю. Как тогда было хорошо! Таненок, если будет время, забеги к маме. Она, наверное, себя плохо чувствует. Ладно? Привет от известного тебе Жени. Целую. Борис.

Телеграмма. Все порядке пиляю дальше целую Борис. Пиляю — так.

Здравствуй, дорогая. Ну вот наконец собрался написать тебе письмо. Сейчас буду оправдываться. Во-первых, был в таких краях, куда письма еще не шли. Во-вторых, обстановка на моем личном фронте сложилась очень плохо. Пока я был у тебя, комбат посылал капитана ко мне с автоматчиками, приказав снять погоны, «Гвардию», ордена, отдать под суд военного трибунала. Ай как плохо. Догнал хлопцев я аж за Ленинградом, где меня судили судом чести. Вперед приговорили передать военному трибуналу за самоволку, но ввиду пятого и десятого дали 10 суток ареста. На том дело и кончилось, Сейчас все в порядке. Ну пока все, целую. Борис.