В свой смертный час

Письмо Тане от 5 марта 1943 года

Дорогая Таня! Пишу еще из Челябинска, но первый раз за два года пишу в спокойной и тихой обстановке. Сижу в своем танке на мягком креслице, под тетрадь положил досочку, на которой заряжают пулеметные диски. Извини, что пять дней не писал тебе писем. Принимал машину, ездил на тактику, на стрельбы, на обкатку, устранял дефекты и т. д. Не спал трое суток. Сейчас ожидаю погрузки на платформу. Вот и Челябинск позади! Скоро начнется новая жизнь. Какая она? Скоро увидим! Оформился я очень быстро. Наши ребята еще только начали заниматься, а я в маршевой роте. Наступил трудный момент в моей жизни: мне необходимо быть хорошим, волевым, требовательным командиром (последнее провести в жизнь с моим экипажем очень трудно), а также другом и учителем. Бывают в жизни злые шутки! Экипаж попался хороший. Башенный стрелок оказался здоровый пройдоха: где-то спер брезент, лампочки, предохранители и т. д. Короче: вполне подходящий человек. Водитель побил своими рассказами рекорд. Человек три раза женился и все три раза женушек бросал. Сейчас живет с тремя девушками, да старых подружек около пяти штук. Со смеху подохнуть можно, как начнет рассказывать. Сегодня ходил собирать со своих подружек подарки на память (все они работают в магазинах, на винных заводах и т. д.). Рассказывал он свои похождения, и стало мне и смешно и грустно. Уж очень легкомысленный народ стали эти девушки и дамы. Ну довольно об этой дряни говорить. Что-то письмо никак не пишется. Ты, Танечка, не обижайся, что я начал про этих девушек и дам. Только настроение испортил. Ведь ты же девушка. Хватит. Кончу. Много хотел написать, но не буду. Целую, твой Борис.

Письмо так и доехало в танке до Саратова. Машину у меня отобрали гвардейцы, для которых, оказывается, все предоставляется в первую очередь. Живут гвардейцы! Теперь поеду за машиной обратно. В Чкалове мы с Кисулей (Эриком) хорошо потрепались, вспомнили тебя. Мы даже договорились устроить после войны грандиозный вечер, на котором будут присутствовать всего три человека: ты, он и я. Кисуля очень много рассказывал о тебе. Между прочим, нашел, что ты стала хорошенькая, чего раньше он при всем моем старании никогда не говорил. Пиши теперь мне на Челябинск. И почаще. Ладно?