В шаге от пропасти

Злость все больше распаляла его, душила, мешала мыслить здраво. Забрав из машины свои вещи, Бушин смело двинулся к главному корпусу. Он не боялся, прекрасно знал, что охрана его всегда прикроет.

— Ну и что это за митинг? — сухо поинтересовался, окидывая пронзительным взглядом присутствующих. Мужчины тут же притихли, с опаской косясь на своего начальника.

— Мы не будем работать, отпустите нас, или мы разнесем здесь все, — выступил один из них, высказав общее мнение.

На несколько секунд в воздухе повисла напряженная тишина. Все ждали, какая реакция последует.

Сердце громко бухало в ушах, неприятный холодок пробежал по позвоночнику. Бушин понимал, что если сейчас струсит, то потеряет свой авторитет раз и навсегда. Он не любил, когда его загоняют в угол и от этого злился еще сильнее. Выбора не было: или он, или его. Гнев закипал в крови, его буквально разрывало от негативных эмоций, хотя внешне он оставался спокойным и безучастным.

Момент затянулся. Гитлер мог приказать избить смельчака или бросить его к свиньям, но решил все-таки сам показать, кто здесь главный, и вынес свой вердикт: достал из кармана пистолет и, не колеблясь ни секунды, нажал на курок.

Оглушительный выстрел разрезал воцарившуюся тишину, тело убитого рухнуло на землю, как мешок с картошкой. Лужа крови растекалась под ним, вынуждая остальных отступать все дальше.

— Кто еще хочет высказаться? — холодно поинтересовался Адольф, не сомневаясь в том, что поступил правильно. Лишь неприятный осадок горчил на губах. Совесть, давно привыкшая к подобным зрелищам, крепко спала, но жаба, считающая чистую прибыль, недовольно покачала головой. Действительно, это был самый дорогой мужчина в клубе.

Все молчали и боязливо жались друг к дружке. Никто больше не решался подать голос.

— Вот и славно, — Гитлер еще раз окинул их взглядом. — К пятнице чтобы все были готовы.

— А с этим что? — спросил охранник, указывая на труп.

— К свиньям.

Выпустив пар, Бушин вошел в здание и направился в свой кабинет. Эмоции поутихли, можно было наконец сесть и подумать. Он закрыл дверь на ключ, не желая никого больше видеть, налил коньяк и, устало опустившись в любимое кресло, прикрыл глаза.

Сцена во дворе никак не выходила из головы, Адольф чувствовал, что в спешке упустил что-то важное, и вдруг понял, что нащупал ту самую тонкую нить. Идея, будто молния, пронзила сознание. Криво усмехнувшись, он распахнул веки: теперь-то он точно добьется от Громова правды.

Тула. Квартира Куликовой

Романова стояла на кухне у окна и наблюдала за тем, как на улицу постепенно опускаются сумерки. Серые мрачные дома, машины, толкающиеся в пробке на дорогах, дымящие трубы заводов, — как все это отличалось от пейзажей «Золотой рыбки». Не было здесь ни глубокого синего неба, ни сочной изумрудной зелени, даже солнце светило не так ярко.

Ира невольно проецировала свою жизнь на безликий, лишенный всяких красок город и понимала, что сходит с ума. Нужно было чем-то отвлечься, но ничего не приходило в голову. Как она может вернуться к нормальной жизни, если даже выйти из дома не в состоянии? Вынужденное заключение в квартире подруги не придавало оптимизма. Сколько ей еще здесь находиться? Неделю? Месяц? Год? Моральные силы были на исходе, хотелось послать все к чертям и уйти. Куда угодно. Не оборачиваясь. Все забыть и начать с начала.

Дверной звонок прервал поток ее мыслей. Ирина слышала голоса в коридоре, но не спешила выходить. Зачем? Ведь она не ждала гостей, да и вообще уже ничего не ждала, впереди виднелась лишь беспросветная темнота и одиночество.

— Привет.

Романова вздрогнула и обернулась. Попав под холодный изучающий взгляд Дымова, невольно поежилась.

— Привет. Что случилось?

— Мне нужна твоя помощь. Ответишь на несколько вопросов?

Его голос, ровный и спокойный, звучал немного устало. Ира не имела ни малейшего представления о том, чем он занимается и каким образом она может помочь ему, но не стала спорить и утвердительно кивнула.

— Проходи.

Стас опустился на один из свободных стульев. Таня прошла следом, но остановилась около двери и бесшумно прикрыла ее.

— Может быть, чай или кофе? — предложила Ирина, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.

Напряжение между Стасом и Таней невозможно было скрыть. Воздух в помещении накалялся с каждой секундой все сильнее. Казалось, испарись Ира сейчас, и они вцепятся друг в друга.

— Ничего не нужно, я спешу.

— Ну хорошо, спрашивай.

Дымов открыл папку и достал из нее ежедневник с ручкой.

— Когда ты была в «Рыбке», ты свободно перемещалась по территории?

Первый же вопрос застал Романову врасплох. Она не была готова говорить об этом, но по сосредоточенному лицу Стаса догадалась, что его это мало волновало, и набрала в легкие побольше воздуха, чтобы справиться с волнением.

— Да, но я никуда особо не ходила.

— Смотри, — он привлек ее внимание к содержимому папки и пояснил: — У меня есть фотографии местности, ты должна разложить их так, чтобы я четко представлял, что где находится.

— Откуда они у тебя?