В шаге от пропасти

— Зимина, блядь! — не выдержав, прикрикнул он. — Телефон, говорю, давай сюда!

Елена будто находилась в прострации, медленно реагировала и, казалось, вовсе утратила способность мыслить, чем начинала раздражать Дымова. Приложив все свои силы, она отодвинула эмоции на второй план и максимально сконцентрировалась на деле. Выудила из сумки упакованный в пакетик телефон, а Стас уже аккуратно вложил его в руку Байдину.

— Документы с собой?

— Да.

— Положи ему в портфель.

Когда все технические моменты были соблюдены, они вернулись в автомобиль и облегченно выдохнули — половина операции прошла успешно.

— Смотри, план такой, — начал Дымов. — Сейчас валим отсюда, я вызываю ментов, а ты пересаживаешься на свою тачку и едешь в Управление. Как только до вас дойдет, сразу выезжаешь на место, потом обо всем докладываешь своему начальству.

— А если…

— Без если. Действуй по ситуации и не пались. Я на связи.

— Хорошо.

Тула

Дымов съехал с основного шоссе на второстепенную дорогу и занял крайне левый ряд. Выучил этот маршрут уже наизусть, столько раз мотался к Тане или, наоборот, отвозил ее домой. Но сегодня он ехал не к ней, точнее, пытался себя в этом убедить. Несмотря на все усилия, навязчивые мысли о любимой женщине не покидали сознание, а перед глазами то и дело всплывал ее образ. Почему он мог контролировать все, кроме этого процесса? Вынужденные встречи лишь усугубляли ситуацию, мешали сосредоточиться на работе и сводили к нулю все старания. Каждый раз, находясь рядом с Куликовой, он испытывал себя на прочность и пока успешно сдавал этот экзамен.

Дверь квартиры распахнулась спустя несколько секунд после звонка. Сомнений в том, что на пороге его встретит Таня, не было никаких.

— Стас? — она искренне удивилась его появлению. Казалось, последний их разговор расставил все точки над «i».

— Привет, — его голос звучал холодно и бесстрастно, впрочем, как и всегда.

— Зачем ты приехал?

Куликова занервничала, почувствовав, что сердце сбилось с привычного ритма. Запах его одеколона, ударивший в нос, дезориентировал, пробудил надежду в душе. Она была готова забыть все обиды, лишь бы дал понять, что нужна ему. Рассчитывать на извинения, конечно, не приходилось, да и не особо она в них нуждалась, главное — нашел в себе силы и сам приехал к ней.

— По делу.

Одной фразой Дымов разрушил все ожидания и безжалостно опустил ее с небес на землю.

— По какому еще делу?

— По важному, но тебя оно не касается.

— Интересно… — хмыкнула Таня и заняла оборонительную позицию. — А ты адресом случайно не ошибся?

— Нет. Мне нужна Ира, — Стас оставался невозмутимым и не велся на провокации. Старался держать дистанцию, но все же боялся перейти границы.

— Зачем?

— Пройти дай.

Его просьба больше смахивала на приказ, и Куликова понимала, что уступить придется в любом случае, поэтому решила не сопротивляться и покорно отошла в сторону.

— Она отдыхает.

— Ничего страшного, — Дымова мало волновало состояние Ирины и то, чем она занимается. Он пришел, чтобы получить как можно больше информации, и собирался сделать это во что бы то ни стало.

— Стас, ей сейчас очень плохо, не надо ее трогать, — Таня знала, что остановить его не получится, но попыталась хоть как-то повлиять на ситуацию.

— Сам разберусь, — отмахнулся он и, не разуваясь, прошел в квартиру.

Московская область. БО «Васильки»

Всю дорогу до базы Бушин думал о своем поступке и ни разу не пожалел, что пристрелил Байдина. Глеб оказался абсолютно бесполезным звеном в длинной цепочке, к тому же, он слишком много знал, а в условиях приближающейся катастрофы это было очень опасно. Заметать следы Адольф не стал: ствол левый, хвоста не наблюдалось, а значит, к нему никакие ниточки привести не могут. Только одно обстоятельство его огорчало — пришлось самому пачкать руки, этого он не любил, предпочитал всегда действовать чужими. Единственным человеком, которому Бушин доверял, являлся Тимур, но он не оправдал ожиданий и возложенных на него надежд, предал, не моргнув и глазом.

При воспоминании о нем злость вновь заполнила сердце. Гитлера раздражало собственное бессилие, что бы он ни делал, как бы ни издевался над Тимом, тот упорно продолжал хранить молчание. «Если бы была жива его потаскушка…»

Ворота бесшумно открылись, впуская управляющего на территорию. Он сразу обратил внимание на толпу, собравшуюся около входа в главный корпус. Припарковавшись, вышел из машины, и к нему тут же подошел один из охранников, чтобы объяснить причины несанкционированной демонстрации.

— Что тут у вас?

— Бунт.

— Какой еще нахер бунт?

— Мужики отказываются работать.

— То есть как это отказываются? Совсем, что ль, охерели!

День выдался очень напряженный, и все, чего Адольфу сейчас хотелось, — это очутиться в своем кабинете и наконец расслабиться, выпить бокал-другой любимого коньяка, а не решать высосанные из пальца проблемы челяди. В который раз за последнее время он ощутил острую нехватку Громова в своих делах и только сдавленно прорычал от ярости. «Почему все так несправедливо? Спустя столько лет правления вновь приходится валяться в грязи…»