В шаге от пропасти

Громов втянул носом воздух и шумно выдохнул. Безошибочно считал эмоции Иры — вожделение улавливалось на расстоянии, дерзкий взгляд не давал ему шанса на помилование, и, как он понял, его мнение не учитывалось. Это было необычно и очень волнительно — она редко брала инициативу в свои руки, а сейчас оказалась настроена весьма решительно.

— Я помогу, — промурлыкала Романова и принялась торопливо раздеваться.

Тим дышал через раз. Бархатистая кожа притягивала своей нежностью, так и подмывало прикоснуться к ней. Ее тело действовало на него, как красная тряпка на быка, пробуждало самые низменные инстинкты. Он хотел ее до одури, каждой клеточкой своего организма. Тысячи разнообразных вариантов за одну секунду пронеслись в голове: от нежно-любовного соития до грязного жесткого траха. Все эти фантазии Тимур собирался когда-нибудь претворить в жизнь, но сегодня Ирина дала понять, что руководить будет она, и он не смел ей перечить.

— Что ты задумала?

— Всего лишь помочь, — невинно пролепетала она и, легким покачиванием бедер скинув трусики, уверенно шагнула к нему. Будто случайно касаясь его тела, подняла с пола флакончики и аккуратно расставила их по местам.

— Сумасшедшая, — прорычал Громов, не выдержав этой чувственной атаки, и стиснул ее в объятьях.

Жадно скользил по желанному телу руками, очерчивая каждый изгиб и, как одержимый, прижимал ее к себе все крепче. Безошибочно нашел ее рот и отчаянно ворвался в него языком, затмевая все страхи своей дикой, необузданной страстью. Он готов был взять ее немедленно — возбуждение дошло до крайней точки, но у Иры оказались другие планы. Тяжело дыша, она отстранилась и невозмутимо продолжила свое занятие.

— Что ты творишь? — обреченно простонал Тимур, едва справляясь со сбившимся дыханием, и безвольно опустил руки.

Вода, бурным потоком стекавшая по его плечам, не могла остудить пыл, давала лишь временную передышку. Роскошное тело Ирины соблазняло женственностью и сексуальностью. Тим не сомневался: она чувствует его состояние и специально дразнит, подливает масла в огонь его желания своей недоступностью.

— Помогаю тебе…

Характерный щелчок, и прохладная синяя масса вылилась на ее ладонь. Игриво закусив губу, Романова начала размыливать гель по его коже, мягко массируя каждый сантиметр. Шея, плечи, торс — Громов почти не дышал, наслаждался этими мгновениями и с упоением впитывал невинные ласки. Ее налитая упругая грудь терлась о него, заставляя дрожать от внутреннего пожара, но он мужественно терпел эту сладкую пытку, позволяя Ирине делать все, что ей заблагорассудится.

— Так ты меня учил?

Хитрый лукавый взгляд, и он снова потерял контроль. Прижал ее к себе, увлекая под тугие прохладные струи, и принялся покрывать лицо частыми поцелуями.

Ира засмеялась и начала вырываться.

— Громов, прекрати, а то так и останешься грязным. Лучше развернись.

Он обреченно выдохнул и подчинился, повернулся к ней спиной и уперся руками в стену.

Улыбка моментально стерлась с лица Ирины. Тонкая паутина шрамов навсегда въелась в его кожу как горькое напоминание о том, какой ценой досталось их счастье. Она нежно провела по ней пальцами, отчетливо чувствуя каждую неровность, и невольно вздохнула. Ей не было противно, Тим принадлежал ей целиком и полностью, она принимала и любила его любым, но прикосновения к этим извилистым ниточкам отзывались болью в ее сердце. Эмоции не поддавались контролю, переполняли, выплескивались наружу. Поддавшись порыву, она поцеловала мелкие рубчики, прижалась к ним щекой и крепко обняла Тимура за талию.

— Так я и останусь грязным, — шутливый тон вернул в реальность. Ира усмехнулась и продолжила намыливать спину.

Напряженные мускулы перекатывались под ее ладонями. Внутри все трепетало от осознания того, что этот большой и сильный зверь дрожит, как котенок, в ее руках. Дикой, первозданной магии между ними невозможно было противостоять. Романова просто отключила голову и полностью отдалась во власть собственных ощущений. Неторопливо прошлась по ягодицам, развернула Громова к себе лицом и тут же угодила в беспощадные тиски любимых рук.

— Моя очередь, — глубокий, нагретый до максимальной температуры голос растекался под кожей, словно горячий шоколад.

— Я еще не закончила… — выдохнула Ира ему в губы, не позволив углубить поцелуй, и, налив на ладонь еще немного геля, вновь принялась растирать белую пену по животу, постепенно спускаясь ниже.

Чем ближе она подбиралась к заветной цели, тем сильнее нервничал Тимур. Почувствовав прохладные пальцы на раскаленной коже своего достоинства, он дернулся от неожиданности и замер. Острое, необыкновенное наслаждение нарастало с каждой секундой, его тело благодарно отзывалось на ее осторожные касания, но головой он не был готов отдаться ей полностью.

Теплая вода щедро поливала обоих, оставляя блестящие дорожки на коже, смывала все границы между ними и превращала их в одно целое.