В шаге от пропасти

Тимур знал об этом не понаслышке. Представительницы прекрасного пола не раз пытались охомутать его, но он всегда выходил из ситуации победителем. Не планировал семейную жизнь в принципе, предпочитал необремененные обязательствами отношения. Но после встречи с Ириной все изменилось — он уже не мог представить себя без нее, потребность постоянно видеть ее, чувствовать присутствие затмевала все. Романова являлась для него жизненной необходимостью, и ради нее Тим готов был на любые жертвы. Даже расстаться со своей свободой и совершить серьезный ответственный шаг — создать семью.

— Скорее, девушек. С возрастом понятия цены и ценности сильно меняются. Сейчас я мыслю совсем не так, как двадцать лет назад. Приоритеты уже другие.

— Как интересно… — лениво протянул Громов и тоже откинулся на спинку стула. — Что же для тебя на первом месте сейчас?

— Ты и наш малыш. Чтобы быть счастливыми, необязательно носить одну фамилию.

— Ну уж нет. Мой сын будет носить мою фамилию.

— Как пожелаешь, — Ира неопределенно пожала плечами и отвернулась. Спорить не имело смысла, ее устраивал любой вариант.

— Ир, — Тимур накрыл ее ладонь своей. — Ты же не для того подняла эту тему, чтобы похвастаться свободой?

Она тяжело вздохнула и посмотрела ему в глаза.

— Мне надо поехать в Москву. Утром сяду на поезд, вечером уже вернусь.

— Нет, — прозвучало холодно и коротко. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

— В смысле «нет»?

— В прямом. Ты не поедешь.

Громов с большим трудом сохранял внешнее спокойствие. Хотя внутри уже бушевал океан возмущения.

— Но я должна быть на суде, если я не приеду, нас не разведут. Слушанье просто перенесут и все, — Ирина пыталась призвать Тимура к разуму. Не хотела идти наперекор его мнению, поэтому искала подход.

— Ты должна ребенку и мне, больше ты никому ничего не должна. Ир, я не хочу это даже обсуждать.

— Тим, ну что за детский сад? — она небрежно выдернула ладонь и сложила руки на груди, будто защищаясь от него.

— Я не могу тебя сопровождать. Одна ты не поедешь. Поэтому все, закрыли тему, — он старался доступно объяснить свою позицию, но совсем не задумывался о том, как это выглядит со стороны.

— Я ценю твою заботу, но ты перегибаешь… — возразила Романова.

— Мне все равно, — сердито перебил ее Громов и упрямо повторил. — Ты не поедешь.

— Но почему? Что может случиться? Мы же взрослые люди.

— Я сказал, нет! — не выдержав, он повысил голос и звучно припечатал ладонь к столешнице.

Ирина вздрогнула и огляделась — пациенты с интересом оборачивались в их сторону. Она не ожидала такой категоричности от Тима и просто растерялась, не зная, как себя вести. С одной стороны, ей льстила его забота, но с другой, он вел себя как маленький. Его упорство было совсем необоснованным и напрасным. Она и не горела желанием видеться с Киром, но вместо того, чтобы сейчас поставить точку и начать уже жить с чистого листа, ей придется опять откладывать решение проблемы на неопределенное время.

— Разговор окончен! — Тимур встал из-за стола и покинул столовую, оставив Иру в недоумении.

Ему необходимо было прийти в себя и подумать. Он все понимал, но никак не мог взять эмоции под контроль. После произошедшего с ними в очередной раз подвергнуть Иру опасности, пусть и незначительной, было выше его сил. Громов не хотел рисковать, отчаянно пытался контролировать все лично. Слишком мало прошло времени после «Золотой рыбки», чтобы вздохнуть спокойно и приспособиться к нормальной человеческой жизни.

Тула. Городская клиническая больница №7

Ирина в нерешительности остановилась около палаты. Не знала, как себя вести с Тимуром, что сказать, как уладить случившийся конфликт. Ругаться и что-то доказывать не было никакого желания. Она вообще уже жалела, что затеяла этот разговор, ведь между ними только все устаканилось…

Пока Ира раздумывала, как поступить, Громов уже распахнул дверь и как ни в чем не бывало улыбнулся.

— Прости, я вспылил. Сам не знаю, что на меня нашло… — он втянул ее внутрь и крепко прижал к себе, сметая все тревоги и переживания своей нежностью.

Ирина облегченно выдохнула и прильнула к нему всем телом, спорить больше не хотелось — пусть будет так, как скажет он. В конце концов, рядом с ней был сильный и уверенный в себе мужчина.

— Давай больше не будем ругаться, — тихо попросила она, уткнувшись в шею Тима носом. Когда он обнимал ее, так властно и одновременно нежно, все проблемы отходили на второй план, казались несерьезными и не стоящими внимания.

— Не будем. Я все решу сам.

— Хорошо, — Романова не стала спрашивать, что он решит и каким образом, просто согласилась и блаженно прикрыла глаза, растворяясь в его мягких прикосновениях.

— Здорова, Громов. Как ты тут? — их идиллию внезапно нарушил Дымов. Бесцеремонно прошел по палате, обменялся с Тимом рукопожатием и опустился в одно из свободных кресел.

— Каким ветром?

— Тебя навестить. Ты же все никак не свалишь со своего курорта, — он даже не пытался скрыть саркастичные нотки в голосе.