В шаге от пропасти

— Давай поговорим.

— А смысл? Ты тогда меня перед фактом поставил, значит, мое мнение тебя не интересовало.

— Ты тоже со мной не советовалась, — упрекнул он. — Может, мы все-таки оба виноваты?

Елена не хотела об этом думать, не хотела анализировать, потому что для себя давно уже все решила — поезд ушел. Она ни разу не поймала себя на мысли, что эти отношения можно возродить. В сердце был другой человек. Да и она сама стала другая.

— Какая теперь разница? Если бы мы поговорили тогда, еще можно было бы что-то спасти, а сейчас уже поздно.

— Просто дай мне шанс.

Они почти доехали до ее дома, и Зимина совершенно точно знала, что зайдет в квартиру одна. Мечтала, чтобы этот разговор закончился поскорее, но оставалась абсолютно спокойной. На эмоции попросту не хватало сил. Устала. Смертельно устала.

— Это ни к чему. Я люблю другого мужчину. И собираюсь за него замуж, — соврала, не моргнув и глазом.

— Надо же, — Дима и вправду удивился. Его мужское самолюбие терпело крах, обнажая старые обиды. — А за меня не пошла. Не любила?

— Была не уверена в тебе, — сказала Елена вслух, а про себя отметила, что все-таки любила.

— А в нем уверена?

— Да, — жестко, твердо. Окончательно растоптала его гордость. Но другого выхода не было.

— Ты врешь, Зимина. Ну я же знаю тебя.

— Ты ошибаешься. Я изменилась. После того, как ты уехал, надеяться было не на кого, приходилось учиться выживать.

Автомобиль плавно остановился возле подъезда.

— И ты вот так легко можешь вычеркнуть пять лет?

— Ты же смог. Все в прошлом, Дим. И я прошу тебя по-человечески, не приходи ко мне больше. Ничего не получится.

— Это твое окончательное решение?

— Да.

— Хорошо, — Страхов наигранно-широко улыбнулся и открыл дверцу. — Совет вам да любовь.

Тула. Городская клиническая больница №7

— Беллочка, как результаты анализов будут готовы, сразу ко мне, хорошо? — обратилась Таня к медсестре. Лечение Громова проходило под ее чутким контролем. Она постоянно отслеживала динамику и состояние в целом.

— Да, Татьяна Иванна, я поняла, — утвердительно кивнула Белла и вернулась к заполнению документации.

Куликова направилась в сторону своего кабинета, но дойти до него не успела.

— Тань, погоди, — окликнул ее Петр, увидев в конце коридора.

— Привет, а ты чего здесь?

Она узнала его сразу, по голосу. И первая мысль оказалась не самая приятная: что-то случилось. После расставания они реже виделись в больнице, поэтому каждая встреча с ним была для нее неожиданностью. Особенно, если учесть, что она все еще надеялась на разговор с Дымовым.

— Да я по делу, но уже закончил. Мне надо с тобой поговорить, — Петр выглядел немного растерянным, и это настораживало.

— Ну пойдем, — согласилась Куликова, неопределенно пожав плечами и вошла в свой кабинет.

— Как дела в больнице?

Петр прикрыл за собой дверь.

— Ты об этом хотел поговорить? — усмехнулась Таня, но внутренне напряглась. Прекрасно знала своего бывшего мужа, все его привычки и повадки. И такие длинные предисловия, как правило, не сулили ничего хорошего.

— На самом деле нет.

— Так давай, я слушаю.

— Что ты делаешь сегодня вечером? — спросил Петя прямо в лоб и нервно улыбнулся. От сильного волнения он вел себя как-то неестественно.

— Дежурю, а что?

— У меня тут билеты есть на спектакль. Премьера, между прочим. Я подумал, может, сходим?

Куликова шумно выдохнула и облокотилась на стол. Не понимала, как реагировать на это предложение, просто растерялась.

— Нет, я не могу.

— Поменяйся с кем-нибудь.

— Правда, не могу, пациент сложный.

Ей даже не пришлось обманывать. Громов хоть и шел на поправку, но все еще нуждался в постоянном наблюдении.

— Ну ладно, — примирительно произнес Петр, уже привыкший к отказам. Даже когда они были женаты, между ним и больницей она всегда выбирала последнее. — Тогда давай завтра в кафе? Отсыпной ведь, — предложил он альтернативный вариант. Как ему казалось, не менее интересный.

— Петь, я очень устала. Хочу завтра выспаться, — честно призналась Таня, пытаясь выкрутиться из щекотливой ситуации. Не хотелось обижать резким ответом, но и давать ложную надежду она не собиралась.

— Тань, ну я соскучился по тебе.

Куликов шел напролом, не замечая никакие преграды на своем пути. Слишком был зациклен на результате, во что бы то ни стало вознамерился заполучить желаемое.

— Петь, не начинай…

— Тань…

Он наконец осмелел и подошел ближе.

— Не надо.

— Я люблю тебя, — выпалил, не задумываясь, и взял Таню за руки. Будто осознавал, что это последний шанс, и пошел ва-банк.

— Не трогай меня.

Ей были неприятны его прикосновения, но больше всего возмущала наглость, с которой он действовал. Вроде бы, решили остаться в хороших отношениях, однако сейчас Куликова начинала жалеть об этом. Такие ситуация возникали неоднократно, и каждый раз она четко давала понять, что попытки вернуть прошлое — напрасны. Только Петр этого не слышал, не мог смириться.

Таня отдернула руки, а он лишь крепче прижал ее к себе.

— Петь, перестань! Ты слышишь, что я тебе говорю? Не трогай меня! Отпусти!