В поисках смерти

— Говорят, ко всему можно привыкнуть… — произнес убийца вслух и осторожно улыбнулся почерневшими губами. — Что же, хотелось бы возразить… К нестерпимой боли, живьем раздирающей тело, невозможно адаптироваться, как ни крути! Возможно, косячок с забойной дурью облегчил бы страдания, но в этой верблюжьей жопе и обычной сигаретки не допросишься… Гребанные медсестры смотрят на меня так, словно я лично обезглавил их семью! Особенно та, черная… Оливия, кажется. Она ненавидит меня больше других и с явным удовольствием отрывает присохшие к мясу повязки, даже не пытаясь размочить их чуть заранее. Наверняка мстит мне за ту цветную суку, которую я пришил в Джексонвилле. Почти уверен, в последнюю нашу встречу, перед тем, как якобы случайно уронить поднос с лекарствами мне на ноги, она прошипела: «Это тебе за наш народ!». Подумать только, заклеймила меня расистом из-за того, что я облегчил страдания очередной шоколадной потаскухи, что все равно не протянула бы и года, учитывая ее пристрастие к наркотикам… — очередной приступ боли заставил Рональда замолкнуть.

Корчась и постанывая, он все же ликовал внутри, понимая, что гнетущее безмолвие, тянущееся с самого утра, было прервано. Обнулившиеся счетчики вновь начали свой неспешный бег, конечной точкой которого была полночь. За ней следовал новый день, ничем не отличающийся от предыдущего… И так по кругу, как в самой скучной на свете короткометражке.

Единственной отдушиной, позволявшей ненадолго забыться, стала возможность сколь угодно долго придаваться воспоминаниям о счастливом детстве, в котором перед малюткой Ронни были открыты все двери. Пару лет назад, лёжа на кушетке в кабинете у дорогущего психоаналитика, Редвуд называл эти годы «травмирующим опытом», винил в собственных несчастьях мать и отца, сделавших его разменной монетой в бракоразводном процессе.

Он искренне ненавидел самые светлые воспоминания первых лет жизни, ведь на тот момент они представлялись мучительными. И только сейчас, лежа под испепеляющими лучами светодиодной лампы и разлагаясь заживо, мужчина осознавал, что есть истинная мука. Все прежние соображения и умозаключения тут же показались блажью состоятельного белого американца, пересмотревшего шоу «Доктора Фила».

Тираны родители внезапно предстали в ином свете. Рональд увидел двух взрослых, самодостаточных людей, принявших взвешенное решение в тот момент, когда их брак дал трещину. Будь он также силён, не случилось бы постыдных интрижек со студентками, визитов к проституткам, а возможно, и убийств, принёсших Редвуду печальную известность.

До недавнего времени он полагал: врага нужно искать в окружении, мол, финальный срыв спровоцировали извращенное порно в интернете, засилье ложных ценностей в ящике и агрессивная риторика Трампа… Все, что угодно, только не он сам! И лишь теперь, пройдя все круги ада, а точнее начертав их собственной кровью, Редвуд признал, что в списке виновных значится одно единственное имя. Его имя. Стоило оказаться прикованным к кровати, как хромающая совесть, на крики которой мужчина упорно не оборачивался, догнала его и больно ударила по обезображенному лицу.

Мысленно проматывая годы жизни, убийца все яснее понимал: Рональд Редвуд — не звезда таблоидов и не самый опасный преступник нового времени, он — несчастный трус, что закончит дни лежа в тюремной палате, питаясь и испражняясь по расписанию. Ему уже не стать выдающимся ученым или врачом, не раскрыть талант в сфере искусства и даже не оказаться участником говённого реалити-шоу. Из всех возможных путей, ведущих к Олимпу известности, он выбрал самый неприглядный: вошел в историю как очередной спятивший хладнокровный душегуб! Вот, как он заявил о себе во всеуслышание…

Но можно ли считать Редвуда ровней тем легендам, имена которых по сей день леденят кровь? Что бы о нем сказали Ричард Рамирес и по сей день непойманный Зодиак? Наверняка, осмеяли бы «Серого Призрака», узнав, что большинство допросов он проплакал навзрыд. Настоящие серийные убийцы — демоны во плоти! Они не знают боли и страха… не просят о пощаде и не выказывают раскаяния. Думается, никто из них не причитал, оттирая кровь и собственную рвоту с ковролина в номере дешевого придорожного мотеля, по итогам очередного злодеяния. Истинные маньяки не качались взад-вперёд точно помешавшиеся, сидя в углу комнаты и обхватив руками дрожащие колени. Абсолютно точно они не метались по этажам с черным мусорным пакетом в руках, опасаясь быть пойманными с поличным… И как, будучи таким жалким, Редвуд умудрялся дурачить полицию годами?!