К счастью, его опасения были напрасными. Гному, судя по всему, досталось только по лицу и по ногам, до всего остального Фарвиго либо не успел добраться, либо не захотел. Перерезав верёвки на заведённых за спину руках, Сареф осторожно потянул их в стороны, помогая разминать после долгого положения в одном месте. Потом осторожно развёл ноги по сторонам, стараясь не касаться покалеченных ступней. Затем, увидев, что Первая помощь откатилась, снова использовал её на гнома. Тот замычал, но в этот раз, кажется, честно старался держать себя в руках. После чего поднёс освобождённую руку к лицу и медленно стал вытаскивать кляп. Прошла минута, Сареф снова использовал Первую помощь, после чего перед его глазами замерцала краснота:
Сразу после этого гном вытащил кляп и стал глубоко дышать ртом, вероятно, охлаждая таким образом тело.
— Спа… спасибо тебе, мальчик, — пробормотал он, — ты это… лечи меня, пожалуйста, лечи, не останавливайся. Не смотри, что я от боли вот так… это волдыри на пятках лопаются, при быстром лечении так и должно быть… не страшно, я потерплю, пусть только быстрее это кончится…
— Что с вами случилось? — спросил Сареф, — как это произошло? Вас как будто пытали!
— Да этот… сумасшедший. Сижу я тут, значит, никого особо не жду, кто через тоннель и мой контрольный пункт идёт, за сутки регистрируется в Системе… а тут этот стучится, я открываю смотровое окошко, а он приказывает мне, мол, чтобы я его пустил, а сам шёл отсюда на все четыре стороны, у него тут, видите ли, важное дело. Я, естественно, от такой наглости офигел и сказал ему, чтобы он проваливал и не вонял тут. А потом…
Гном всхлипнул. Сареф снова использовал на него Первую помощь. Гном замычал от боли, но уже через секунду выдохнул.
— А потом он каким-то образом оказался здесь, в моей комнате, хотя ни одной двери не было сломано. И… и он… начал орать, что я его оскорбил, и что я дорого за это заплачу. Ну, я попытался его успокоить, но, как оказалось, мои умения и рядом не стояли по сравнению с его способностями. Скрутил меня меньше, чем за минуту, связал, заткнул рот и на этот крюк подцепил. Поджарил мне морду пару раз, а потом натянул сапог на голову и сказал… сказал… сказал, что сейчас покажет место, которое здесь по-настоящему воняет. И потом… и потом…
— Хватит, я понял, — прервал его Сареф. В принципе, что Фарвиго сделал с ногами этого бедолаги, он и так знал, в дополнительных комментариях увиденное не нуждалось, — всё, не переживайте, он больше вас не потревожит. Я с ним сразился, я его убил.
— Правда? Правда? — гном с таким детским восторженным выражения лица посмотрел на Сарефа, что тому стало неловко, — спасибо, господин, вот спасибо! Спасибо, что отомстили этой мрази! Знать бы ещё, кто это был! Уж я его достану!
— Боюсь, это будет не так просто, — покачал головой Сареф, — это был член клана Айон.
— Клана Айон? — прошептал гном, осторожно дёрнув Сарефа за рукав, напоминая, чтобы тот лечил его дальше, — но что здесь делал член клана Айон?
Сареф нахмурился. Этот вопрос ему очень не понравился. Потому что после ответа на него гном вполне мог посчитать, что во всех его бедах виноват Сареф. И тот нехотя был вынужден признать, что в какой-то степени так оно и есть.
— Они… они охотились за мной, — нехотя сказал Сареф, после чего тут же продолжил, приукрашивая историю, — только я не понимаю, как они тут оказались. Я принял решение бежать в подземный город в самый последний момент. Как они могли это предвидеть?
— Да что там, мальчик, — махнул рукой гном, — члены клана Айон умны и могущественны. Если уж они решили что сделать — так своего добьются, рано или поздно. Эх… это на них даже жаловаться бесполезно, только отмахнутся, да и всё…
— Нет, неправда! — горячо возразил Сареф, — я бросил свой клан, потому что всю жизнь надо мной там издевались так, как хотели. И теперь я понимаю, что происходило это потому, что я молчал и терпел. А как только я начал говорить, — Сареф умолк, вспоминая, как унижался перед ним Адейро, убеждая остаться в клане, — в общем, нельзя молчать о таком! Сообщите своему начальству, сообщите клану! Ведь кто-то должен отвечать за вашу безопасность! Пусть предъявляют претензии Айону, пусть делают это достоянием общественности. Если вы это стерпите — то они поступят с вами так же и во второй раз, и в третий! Но не молчите, не терпите, так вы только развязываете подлецам руки!
— Да что это изменит? — уныло пробормотал гном, — ну, клановые наши что-то скажут Айону. Ну, тот якобы извинится, да и всё. Стоит ли оно того?