В поисках силы

— Да что ты… да что ты вообще понимаешь, ублюдок?! — прошипел Фарвиго, в голос которого моментально вернулись презрение и ненависть, — что ты вообще себе думаешь, что ты о нас знаешь? Ублюдок! Ты всего лишь жалкий клановый ублюдок, который никому не нужен и никогда не будет нужен! Тебе предложили высшую честь для простого смертного, тебе предложили ВСЁ — а ты оказался слишком туп, чтобы это осознать!

— В самом деле? — холодно поинтересовался Сареф, которого больно зацепили слова драконида, — что ж, к сожалению для вас, я оказался не столь податливым, как вы себе нарисовали. У меня есть своё мнение по поводу того, как мне жить, и каждый будет с ним считаться. Ах, да, за тобой ещё должок. Что ты там говорил, когда ударил меня хвостом? Собирался показать мне новые способы дрессировки? Жаль, что тебе, наверное, даже в голове не пришло, что дрессировать могут начать тебя!

С этими словами он прицельно пнул Фарвиго ботинком по чешуйчатой морде. И хотя удар вышел совсем слабым, Сареф с удовлетворением отметил, что и этого оказалось достаточно, чтобы из ноздрей драконида пошла кровь.

— В расчёте! И передай всем этим ящерицам, чтобы они оставили меня в покое! — мстительно сказал он.

— Глупец, — тихо прошептал Фарвиго, — ты не понимаешь… ты никому не нужен в этом мире. Никто не примет тебя, никто не предложит тебе свою дружбу, никто не посчитает тебя за равного. Настанет день — и ты сам придёшь к нам в клан и будешь умолять нас взять тебя к себе. И мы, конечно, это сделаем, ибо благодатью Системы мы милостивы. И когда этот день придёт, я сделаю всё, чтобы стать твоим наставником. И уж тогда, обещаю, я спрошу с тебя за всё.

— Твоя беда в том, что ты слишком много болтаешь, — фыркнул Сареф, — когда ты лежишь, поверженный, у ног своего врага, угрозы как-то плоховато воспринимаются. Так что ступай-ка, дружок, за своим наставником, а то ему без тебя, должны быть, скучно.

— Разряд молнии! Критический урон 222!

— Это ещё не всё, Сареф, — из последних сил прохрипел Фарвиго, одаряя его какой-то уже совсем безумной улыбкой, — это ещё не всё…

С этими словами он тоже рассыпался на множество блестящих чёрных чешуек. А Сареф, которого только сейчас нагнал страх от случившегося, тяжело дышал и глядел на место, где только что лежал Фарвиго. И не верил тому, что у него получилось дать отпор двум членам одного из самых могущественных кланов в Системе…

Он, наверное, минут десять приходил в себя, пытаясь осознать случившееся, пытаясь осознать, как же ему повезло. Когда липкий страх, наконец, отступил, Сареф нашёл в себе силы подняться на ноги. Он огляделся. Недалеко от него лежал на боку опрокинутый мусорный контейнер: вероятно, Тьеру всё-таки хватило ума тихо смыться отсюда. А если уж он видел схватку Сарефа с драконами, то сейчас он должен усердно драить сортир Кодима и умолять Систему о том, чтобы больше никогда с ним не встретиться.

Так же рядом с дверью в туннели лежал плащ Фарвиго. Сареф решил его не трогать — мало ли, какая гадость может за этим последовать. Теперь, когда драконы сумели просчитать действия Сарефа и едва не поймали его там, куда он додумался пойти едва ли в последнюю секунду, он готов был ожидать от них чего угодно.

Наконец, он направился к двери в тоннель. Воспользовавшись тем, что после Фарвиго она осталась открытой, он скользнул внутрь. Прямо по тоннелю шёл прямой каменный коридор, а вот слева была небольшая дверца… из-за которой слышались стоны и всхлипывания… и из-за которой разило горелым мясом ещё сильнее, чем когда он впервые столкнулся с Фарвиго. Понимая, что выбора у него всё равно нет, Сареф открыл дверь комнатки, готовясь к тому, что он там сейчас увидит…

Глава 8

Внутри его ожидала страшная картина. В нос снова ударил запах палёного мяса, вот только теперь Сареф имел сомнительное счастье наблюдать его источник. К потолку комнатки, кажется, был крепко прибит или привинчен металлический крюк. И вот к этому крюку была привязана верёвка, на которой и висел несчастный гном-таможенник, привязанный, как шарик на ниточке. Связанный по рукам и ногам, с заткнутым ртом, увидев вошедшего Сарефа, он отчаянно заскулил, и по его лицу заструились слёзы. Сареф увидел, что его лицо было красным, куда краснее, чем можно было ожидать даже от самого раскрасневшегося лица. А потом увидел левую щеку, на которой был страшный багровый ожог с отслаивающейся кожей и всё понял. Фарвиго пытал беднягу-пограничника, причём явно делал это долго, с удовольствием и знанием дела. Сареф потянул руку к его лицу, чтобы вытащить кляп, но гном отчаянно замотал головой и заскулил. Только сейчас он увидел, что у замученного едва ли не отсутствуют губы, и что с такими ожогами он только сделает ему ещё больнее.

— Я… сейчас, сэр, погодите, я… я сейчас что-нибудь придумаю, — заметался Сареф, ища хоть что-нибудь. Не найдя ничего полезного, он вызвал Системное окно, чтобы сделать хоть что-нибудь: