В поисках силы

Это было очень странное чувство. Сареф, действительно, не мог пошевелить ни единым мускулом, словно он оказался заключён в жидкое стекло. Но при этом он удивительным образом продолжал дышать. А вот закрыть уже начавшие слезиться глаза или хотя бы просто моргнуть не мог, и потому вынужден был от начала до конца созерцать ярчайшую огненную вспышку, охватившую его защиту. Пламя горело, наверное, целых восемь секунд, прежде чем драконид решил, что, наверное, достаточно.

Спустя две секунды силовое поле пропало, отпуская Сарефа. И тот с огромным удовлетворением смотрел на поражённую морду ящера.

— Как… как тебе удалось выжить, крысёныш?! — проревел он.

— Может быть, ты просто не так хорош, как тебе кажется, — парировал Сареф, поспешно протирая слезящиеся глаза, чтобы быстрее прошло ослепление.

— Ах ты… да ты… мне не нужны умения, чтобы справиться с тобой, крысёныш! Я порву тебя голыми руками!

Сарефу пришлось спешно отступать, так как Фарвиго, потеряв всякое терпение, бросился на него врукопашную. Теперь дело осталось за малым. Просто добить его. Драконид, очевидно, потратил на эту атакую всю свою ману, или выносливость, и некоторое время не сможет использовать умения. И потому тактика у него сейчас была проста: дострелять по нему недостающий урон и свалить на землю. И критический удар за критическим ударом… Вот только этого всё равно было недостаточно. Он исправно попадал, и ему даже засчитывало критические удары, вот только они все были в радиусе 10–15 единиц.

— Глупец! — торжествующе проревел Фарвиго, — я — член клана Айон, и не тебе тягаться с моей силой! Чем меньше у меня запас сил — тем больше я устойчив к любому магическому урону! Твои атаки для меня не страшнее укуса комара, моё здоровье восстанавливается быстрее, чем ты наносишь урон! Так что прыгай, прячься, беги, ускользай — ты обречён на поражение!

Сареф подумал о том, что этот драконид слишком много болтает о своих умениях. Если он сейчас устойчив к магическому урону — не беда, имеется физический. Благо что учитель Амикус тому, чему ему дозволили учить Сарефа, научил крепко. Оставалось только продолжать уклоняться и постреливать по дракониду, чтобы выпадали критические удары, восстанавливая выносливость и откат способности, от которой Фарвиго не было спасения. Ещё двадцать секунд плясок и…

— Дробящая темница!

— Проклятая крыса! — взревел Фарвиго, которого снова начало перемалывать, — да будь ты проклят с этой клеткой, проклятье, мои крылья, как же больно!

— О, надо же, — удивился Сареф, — уже не крысёныш, уже полноценная крыса! Иду на повышение, однако! А там, глядишь, и каким-нибудь крысиным королём заделаюсь.

Снова оформив на дракониде метку, чтобы он точно никуда не делся, Сареф тщательно прицелился и за четыре секунды до конца умения, перезарядив арбалет болтом, начал заряжать свой коронный выстрел, готовясь тонной физического урона стереть своего врага в порошок.

Универсальное уклонение! — внезапно вспыхнули перед глазами красные буквы. В следующее мгновение его словно кто-то толкнул ладонью в висок, заставляя отклонить голову… А секунду спустя справа от него пронеслась целая вереница огненных шаров, опалив щеку жаром.

— Хватит, достаточно, Сареф Гайранос-Джеминид, не нужно это усугублять… Я СКАЗАЛ, ХВАТИТ!

В следующее мгновение он появился прямо перед ревущим от боли Фарвиго, защищая его своим телом и сотворяя перед собой магический щит. И в этот момент с арбалета Сарефа сорвалась молния, которая была заряжена физическим уроном… и которая ожидаемо прошила защиту второго дракона насквозь…

— Критический урон 396! — возвестило системное окно. Райхак, прижав руку к груди, куда ударила молния, с трудом перевёл взгляд на Системное окно, потом на свой пробитый щит.

— Но ведь… это… невозможно… — пробормотал он, падая на землю. А в следующее мгновение его тело рассыпалось множеством белых блестящих чешуек.

— НЕЕЕТ! — проревел Фарвиго, даже изломанный и страдающий от невыносимой боли, подползая к месту, где только что был его напарник, и начиная скрести землю когтями, — наставник Райхак, наставник Райхак, нет, вы не могли, вы НИКАК не могли умереть!

Несмотря на то, что эти драконы сейчас собирались окончательно лишить Сарефа какой бы то ни было свободы, несмотря на то, что этот драконид весь поединок смешивал Сарефа с грязью, на мгновение ему стало жаль Фарвиго. Слишком много страдания, отчаяния и страха было в его голосе. И Сареф, единственный раз в жизнп по-настоящему ощутивший, насколько это больно — терять близких людей, мог это понять. Хотя и не мог причины, по которой Фарвиго так горевал.

— Чего ты так верещишь? — поинтересовался Сареф, пользуясь передышкой и накладывая на себя Первую Помощь, — он всего лишь переродится, да и всё. Увидишься ты ещё с ним.