В плену у платформы. Как нам вернуть себе интернет

Идея публичного стека подводит нас к вопросу о формах совместного и коллективного действия. Как разработать системы, которые предоставят нам новые возможности для этих действий? Ключевой вопрос для разработки – что придет на смену модели социальных сетей, которая была скомпрометирована и вытеснена монополиями социальных медиа. Речь идет о цифровом общем (digital commons), в которое включены коллективные формы денег, о перераспределении богатства, которое было произведено сообща и никогда больше не должно быть экспроприировано. Здесь стоит извлечь уроки из предыдущих ошибок. Мы можем вспомнить такие проекты, как Wikipedia и Creative Commons, а также свободное программное обеспечение, продвигаемое Ричардом Столлманом, который мог мыслить только в терминах индивидуальной свободы пользователя-как-программиста. Нам необходимо коллективизировать наши знания и создать убедительные альтернативы.

Очистка стека

Чего особенно не хватает статичному метафизическому взгляду Браттона, так это роли акторов с их интересами и идеологиями. Вместо того чтобы уничтожать стек, мы предлагаем сделать эту модель более динамичной (или диалектической), введя в нее стективизм. Давайте определим стективизм как форму интернет-активизма, который больше не обращает внимание на отвлекающий шум в социальных медиа и позволяет проникать глубже в суть проблем, чтобы добиться реальных изменений. Вместо того чтобы говорить только о фильтрации контента или развертывании дешевых армий онлайн-модераторов, мы работаем над новым интернетом. Прелесть прямого действия, нацеленного на создание протоколов, или стективизма в том, что оно одновременно идет и вверх (от сети к платформе и к стеку), и вниз (протоколы, дата-центры, кабели). Интернет – это больше, чем социальные медиа, больше, чем вы сами и ваше мобильное приложение. Такая целостная и практико-ориентированная идея стективизма выглядит многообещающей – и выходит за рамки как техносолюционизма, так и его критики.

В книге Месть реального: политика для мира после пандемии, написанной во время локдауна в 2020 году, Браттон уточняет некоторые из своих прежних высказываний. Он видит, как «платформы берут на себя реальные структурные полномочия в политической жизни, подменяя собой якобы естественный авторитет законов и юристов». Теория стека обновляется с помощью коротких размышлений о 5G, автоматизации, битвах вокруг ношения масок и «социальной экономике бесконтактности», которая определила годы COVID-19. Как и в Стеке, главной мотивацией Браттона остается работа над «продуманным планом по координации управления планетой». Он начинает с масштабных сравнений между такими странами, как Бразилия и Германия, а затем переходит к не требующей особого напряжения критике Джорджо Агамбена и его неуместного сравнения локдауна с концентрационными лагерями.

Браттон вступает на более интересную территорию, когда задается вопросом, что сказал бы Мишель Фуко по поводу различных мер борьбы с пандемией. Как могла бы выглядеть «позитивная биополитика», которая бы ориентировалась не на «витализм, Бытие, ритуал и дисциплинарный захват, а на демистификацию, одушевление, разум и заботу?» Логичным шагом в эту сторону должна была бы быть возможность интеграции наших тел, институтов здравоохранения, медицинских технологий и неравномерной системы распределения лекарств и лечения. По сути, речь идет о том, чтобы объединить абстрактные фукольдианские понятия «биополитики» и контроля над населением с предложенным в Стеке фокусом на IT-инфраструктуре. Браттон развивает эту мысль, вводя термин «биополитический стек» – «интегрированная, доступная, модулируемая, программируемая, гибкая, настраиваемая, предсказуемая, справедливая, отзывчивая, устойчивая инфраструктура для зондирования, моделирования, симуляции и рекурсивных действий».