В плену у платформы. Как нам вернуть себе интернет

Получилась программа в поддержку науки. Столкнувшись с глобальной политической культурой, которая с глубоким подозрением относится к существующим практикам управления, Браттон заново утверждает веру в науку. «Культура данных имеет значение», – попросту заявляет он. Пандемия, а также изменение климата «ясно показали, что нынешняя анархическая геополитика должна смениться формами управления, которые являются справедливыми, эффективными, рациональными и, следовательно, реалистичными». Но даже если мы готовы в срочном порядке присоединиться к племени Браттона во имя сопротивления абракадабре популистов, то неясно, чем всё это в итоге отличается от нынешней гегемонии США в сфере «глобального управления» и направленных против нее российских или китайских стратегий. Кажется логичным выступить – на уровне государственной политики и онлайн – против «демагогии, поиска козлов отпущения, простецких эмоциональных призывов, нагнетания страха и усиления охраны границ, лишенной содержания театральности, притворного символизма и харизматичных ужимок». Однако такое движение еще не породило политических принципов космотехники, или того, что Браттон называет «компетентностью планетарного уровня».

К новому стеку

Вернемся к стективизму, который в «узком» интернет-контексте мы определяем как протокологический активизм. Стективизм – это попытка воплотить адорновскую критику ложной (планетарной) тотальности, одновременно двигаясь вверх по лестнице абстракций, чтобы достичь нужного обзора. Классическая «дилемма стективистов»: как множество (multitude) может получить власть и одновременно стереть ее в порошок? Цифровое пространство теперь представляет собой всеобъемлющую глобальную сферу. Является ли это темным просвещением в действии?[18] Если да, то что мы можем сказать по поводу «воли к стеку»? Нужна смелость задуматься о политических стратегиях при разговорах о космотехнике (или космических сетях, если уж на то пошло). Эпоха, когда мы могли считать технологии простыми инструментами, осталась далеко позади. Эти противные машины обратной связи наносят ответный удар и пытаются загнать нас в угол, подавляя наши желания и потребности, а мы даже не замечаем, как схлопываются возможности коммуникации и самовыражения.

После того как стек (ранее известный как интернет) утратил свое единство и распался на фрагменты (читай: геополитические блоки и национальные сети), можем ли мы всё еще мыслить его как тотальность? Можем ли мы на уровне протоколов оставаться в рамках глобального масштаба, но при этом действовать локально внутри сетей с сильными связями? Будет ли польза от космотехники добра – красть код у богатых и использовать его в сети для бедных, в духе Аарона Шварца и SkyNet от Anonymous? Верите ли вы в еще один WikiLeaks – только в этот раз без селебрити-культа?

Давайте расширим наш взгляд: рассмотрим, как может выглядеть борьба с несправедливостью в эпоху геополитических кибервойн и атак на критическую инфраструктуру (это касается не только интернета, но и водо-, газо-, электроснабжения, мостов и больниц). Это – стеки народа, и лучше не быть наивными и помнить об их уязвимости. Мы зависим от стека. Одна из многочисленных задач стективизма – делать видимой и защищать критическую публичную инфраструктуру.

Таким образом, перед нами встает вопрос о том, как организовать стратегическое прогнозирование в наши времена исчезновения (extinction) и коллапса. Как мы можем объединить новые формы коллективного знания, которые действительно носят планетарный характер – то есть конфликтны и разнообразны, а не просто призваны воспроизводить стратегии управления западного образца? Называйте их организованными сетями или мозговыми центрами: мы собираемся в закрытых чатах в Telegram, Mastodon или Signal, чтобы преодолеть разногласия и достичь конкретных целей. В теории у нас у всех есть необходимые навыки общения, инструменты и идеи, но мы часто не знаем, как самоорганизоваться, избегая капитализма слежки и госконтроля. Нам не нужны ни Цукерберг, ни Си Цзиньпин [23].