В океане. Повесть

- Хотите сказать, что и я вроде него? - чуть улыбнулся Агеев. Мосин ехидно молчал. - Нет, товарищ матрос, уж если прикажу вам в воду идти - поздно будет любые вопросы задавать. Сами поймете, с какого борта прыгать. Боевая обстановка покажет.

По крутому трапу сбегал рассыльный.

- Товарищ главный боцман! - кричал он, еще не вступив на пересеченные тросами и якорь-цепями понтоны.

Агеев повернул к нему голову, ждал.

- Товарищ мичман! Семафор с «Прончищева». Немедленно прибыть вам туда. Шлюпка выслана.

Агеев встал, упругой своей походкой зашагал к барже, где жил вместе с водолазами. Вскарабкался на борт баржи по шторм-трапу. Несколько минут спустя снова спрыгнул на палубу дока: уже одетый по-выходному, в новом кителе, в тщательно вычищенных ботинках. В руке он держал потрепанную библиотечную книгу.

- Что-то повадился наш мичман в библиотеку на ледокол ходить, - сказал один из матросов.

К носовой части дока уже швартовалась пришедшая с ледокола шлюпка.

Глава шестая ЧТО РАССКАЗАЛ ЖУКОВ

Капитан третьего ранга Андросов сидел в кресле перед нешироким письменным столом, загроможденным книгами и бумагами.

Иллюминатор над столом был задернут бархатной портьеркой, каюту освещал белый свет потолочного плафона. Эту каюту помощника командира по политической части Андросов занимал один - хозяин каюты заболел в трудном ледовом походе, сейчас уехал в отпуск, на юг…

В углу узкого диванчика, наискосок сидел Леонид Жуков. На его будто сразу повзрослевшем за этот вечер лице было то самое выражение растерянности, горестного недоумения, которое подметил Фролов.

В мягком электрическом свете очень нарядной и свежей казалась белая форменка Жукова, празднично блестели золотые буквы бескозырки у него на коленях.

- Плохо, товарищ Жуков, совсем нехорошо, - говорил Андросов. В его обычно дружески-мягком голосе прозвучало негодование. - Как же так - впутаться в подобное дело?

- А кто ж его знал, что такое дело выйдет! - сказал Жуков напряженно-тоскливо. - Кто же знал, товарищ капитан третьего ранга, - как будто прислушиваясь сам к себе, повторил он.

- Но ведь вы по существу почти порвали с ней отношения?

- Она со мной порвала. Еще когда я с эсминца сюда не перешел. А потом передумала, что ли.

- Вы давно знаете эту гражданку, товарищ Жуков?

- Не так чтобы очень давно… - Он провел рукой по жестким волосам. - А теперь так тяжело, беспокойно. Казалось, любит она меня. А тут такое дело… И я, вместо того чтобы дождаться, узнать, что с ней, на корабль подался.

Андросов с упреком смотрел на него.

- А вас не беспокоит другое? Вам не приходит в голову, что могли замарать высокое звание советского военного моряка?

- Не виноват я здесь ни в чем, товарищ капитан третьего ранга…

Жуков был в каюте уже давно, но дышал, как после быстрого бега. Снова нервно провел ладонью по волосам.

- То, что вы вернулись на корабль, - совершенно правильно, поскольку вас оттуда отпустили, а там вы все равно ничем не могли помочь…

Андросов говорил, как будто думая о чем-то другом, его пухлые пальцы крутили карандаш.

- Подумайте, такое дело накануне похода!… Кстати, вы не говорили этой гражданке, что послезавтра уходим в море?

- Нет, не говорил, - вскинул Жуков глаза. - А точно послезавтра уходим?

- Возможно… - Андросов оборвал его, отложил карандаш. В дверь негромко постучали. - Войдите! - сказал Андросов.

Агеев вошел и остановился в обычной своей спокойно-выжидательной позе, держа фуражку и книгу в руках.

- Товарищ капитан третьего ранга! Мичман Агеев по вашему приказанию прибыл.

- Садитесь, мичман!

Андросов кивнул на диван, Жуков посторонился. Боцман неторопливо повесил фуражку у двери, сел, не выпуская книгу из рук.

- Завязалось тут одно пакостное дело, - сказал Андросов.

Агеев ждал, положив на колени темные, покрытые застарелыми шрамами руки.

- Меня просили познакомить с этим делом вас, - продолжал Андросов.

Жуков смотрел вниз - хмурый, замкнутый. «Уж, верно, не ты просил», - мельком подумал, взглянув на него, Агеев.

- Думаю, что и комсомолец Жуков не будет возражать, чтобы секретарь парторганизации дока был в курсе этого дела! - сказал с ударением Андросов. - Так вот - подытожим факты. Несколько времени назад, еще служа на эсминце, сигнальщик нашей экспедиции Жуков познакомился с некоей гражданкой Шубиной. Это не было, насколько я понял из ваших слов, Жуков, очень счастливое знакомство… Одним из первых требований, которые Шубина предъявила вам, было требование изменить принятое вами раньше решение; она настаивала, чтобы вы не оставались на сверхсрочную службу.

Упорно глядя на палубу, Жуков сидел неподвижно.

- Под влиянием Шубиной комсомолец Жуков изменил свои планы на будущее, - продолжал Андросов. - Благодаря этому была восстановлена их дружба. Но в последние дни отношения его с Шубиной, как он мне сообщил, резко ухудшились, дошли до полного разрыва.

Агеев шевельнулся. Ясно вспомнилась встреча с матросом на пирсе, багровое пятнышко у него на щеке, под ухом… Но боцман промолчал.