В океане. Повесть

- Какое поручение? - Курнаков сдвинул негодующе брови. - Ну, знаешь, при моей нагрузке… - Он нервно захлопнул лоцию, но аккуратно, с привычной точностью вдвинул ее на полку среди других книг. - Мог бы меня освободить, Ефим!

- Нет, друг, не освобожу… - Андросов встал, вскинул на штурмана добрые, словно извиняющиеся глаза. - О бдительности доклад нужно сделать. Ты офицер думающий, развитой, тебе долго готовиться не придется.

Он снова запнулся. Решительно продолжал:

- А в порядке самокритики можешь привести один пример.

- Что за пример? - взглянул в упор Курнаков.

Андросов шевельнул на столе несколько сколотых между собой написанных на машинке страниц папиросной бумаги.

- С час назад, - отрывисто сказал Андросов, - я, зайдя сюда, увидел на столе этот документ - и никого не было в рубке.

- Ну и что же? - Штурман поднял листки, бросил обратно на стол.

На бумаге лиловели длинные столбики цифр: указания широт и долгот, часов и минут - таблицы курсов будущего перехода.

- Я работал с ними, вышел на минутку. В рубке оставался электрик.

- Но когда я проходил рубкой, электрика тоже не было здесь! - Андросов говорил, не глядя на штурмана. Человек по натуре деликатный и мягкий, он каждый раз мучительно переживал необходимость говорить людям неприятную правду. - Нельзя было оставлять этот секретный документ незапертым, товарищ капитан второго ранга!

Слегка насмешливым взглядом Курнаков смерил его напрягшуюся фигуру.

- Учту ваше замечание, товарищ заместитель командира по политчасти. - Переменил тон, хотел закончить инцидент шуткой. - А поручение, может быть, отменишь теперь, поскольку, как понимаю, придумал ты его мне в наказание, но я вину свою чистосердечно признал?

- Нет, не отменю, Семен! - твердо сказал Андросов.

Обычная сдержанность изменила Курнакову. Он резко повернулся.

- Мне кажется, в дни мира, когда мы раздавили фашизм и идем в совсем не секретный поход, мимо берегов дружественных стран, можно было бы и не выдумывать мнимых страхов!

- Вот потому, что не у одного тебя здесь такие настроения, - а я ждал подобного ответа, - парторганизация и поручает тебе сделать этот доклад, - покраснев до самого затылка, непреклонно сказал Андросов.

Глава седьмая ВТОРОЙ НАРУШИТЕЛЬ ГРАНИЦЫ

- Есть не один способ прятать секретные материалы, - сказал майор Людов. - Мы находили их в искусственных полых зубах нарушителей границы, в каблуках, под повязкой на раненой руке или даже в самой ране. Некоторые прячут собранные шпионские сведения среди волос, в воротничках, в галстуках, в зубных щетках, в креме для бритья, среди бритвенных лезвий, в карандашах и в шнурках ботинок… И не кажется ли вам, лейтенант, несколько упрощенным, я бы даже сказал наивным, что этот чертеж открыто нанесен на обломок расчески?

Лейтенант Савельев молчал. Нет, ему это совсем не показалось наивным. Когда, изучая взятые у нарушителя границы предметы: два пистолета с глушителями, обоймы, полные боевых патронов, пачки советских денег, фальшивый паспорт, портсигар с двойным дном, выложенным золотыми монетами царской чеканки, - он дошел до обломка расчески, его внимание привлекли несколько еле видных царапин и точек. Расческа была сфотографирована, фотоснимок увеличен - и лейтенант Савельев торжествующе положил на письменный стол Людова грубо выполненный, но очень отчетливый чертеж.

- План гавани? - едва взглянув на чертеж, сказал майор Людов. - Что отмечено крестом?

- Место стоянки плавучего дока.

- Если не ошибаюсь, уже заканчивается подготовка к его буксировке через два океана?

- Так точно, - сказал лейтенант Савельев.

Людов вынул из ящика стола, протянул лейтенанту сложенную иностранную газету.

- Господа капиталисты подозрительно много внимания уделяют нашему доку. Читайте.

К газетной заметке был приложен русский перевод. Лейтенант Савельев прочел:

- «Доведут ли русские док?

В одном из советских портов заканчивается подготовка сложного океанского перехода. Огромный плавучий док оригинальной конструкции должен быть переброшен из Балтийского моря в Ледовитый океан. Удастся ли русским эта труднейшая буксировка?…»

- Подозрительно много внимания, - повторил майор Людов.

Нарушитель, у которого отобрали расческу, замкнулся в полном молчании, с самого момента задержания не произнес ни слова. С того момента как проходивший в зарослях лесник услышал подозрительный шум, увидел закапывающего парашют субъекта и после отчаянной борьбы задержал его, пока не подоспели пограничники, - задержанный притворился немым. А недавно позвонили по телефону с дальней береговой заставы, сообщили о найденных следах второго нарушителя границы, который высадился ночью на морском берегу и ушел в неизвестном направлении…

Валентин Георгиевич Людов спрятал газету в стол. Задумчиво прошелся по кабинету, остановился у высокого, светлого окна.

С высоты третьего этажа виднелась дорога в порт. Дорога исчезала среди двух кирпичных недостроенных зданий.

Мимо растущих по ее обочинам кленов шли матросы, офицеры, женщины с продуктовыми сумками в руках, рабочие со строительных площадок.