В мире с животными. Новое понимание животных: как мы можем изменить нашу повседневную жизнь, чтобы помочь им

Городские мелодии

Последние исследования показывают постоянное нарастание шумового загрязнения в городах — и это уже никого не удивляет. Например, в Сан-Франциско с 1970-х годов городской шум вырос и достиг шести децибел. Звуки антропогенного происхождения обычно исходят от дорожного движения, разного рода сигнализаций, строек и много другого, чего мы по привычке просто не замечаем. Но птицы замечают. И для них эта проблема становится жизненно важной. Птицы зависят от своего пения — им они привлекают партнера, им защищают территорию. Птицы не смогут выжить, если не будут слышать друг друга. И они научились приспосабливаться. В городских районах, чтобы прорваться сквозь какофонию гремящих грузовиков, отбойных молотков и громогласных сирен, птицы стали петь на более высоких регистрах.

Однако у этого явления есть и оборотная сторона. В статье, опубликованной в 2016 году, Дэвид Лютер, биолог из Университета Джорджа Мейсона, указывает, что птицы, живущие в городах и вокруг них, действительно стали петь громче и пронзительнее, но это вредит их голосу. «Можно многое сказать о птице по тому, как она поет, ухаживает за подругой или защищает территорию, но повышенный шум физически затрудняет их пение, поэтому по их песне вы можете судить об их здоровье», — объясняет Лютер[26]. Как следствие, враждебно настроенные птицы и хищники, улавливая дрожь в голосах птиц, могут воспользоваться слабостью соперника — и такие птицы становятся потенциальными жертвами.

В начале сентября 2007 года Айрин Пепперберг, психолог из Гарвардского университета, как обычно, пожелала спокойной ночи Алексу, своему любимому попугаю. Алекс, как всегда, попросил Айрин вести себя хорошо и заверил, что любит ее. В этом не было ничего удивительного — жако, или африканские серые попугаи, славятся своими способностями имитировать человеческую речь. К нашему сожалению, это были его последние слова. На следующее утро Айрин нашла попугая мертвым. Он прожил на свете 31 год. Пепперберг была в отчаянии, и не только потому, что потеряла любимого друга, но и потому, что Алекс коренным образом изменил человеческое представление об интеллекте животных.

Пепперберг обратила внимание на Алекса в местном зоомагазине в 1977 году, когда была еще докторантом Гарвардского университета. Принеся к себе это случайное приобретение, она начала учить годовалого попугая основным человеческим словам, которые он игриво повторял за ней. Вскоре она задалась вопросом: а может ли Алекс понимать смысл слов, которые повторяет? Пепперберг составила серию тестов для определения способности Алекса к общению и решению задач. Словарный запас попугая пополнялся быстро и дошел до 150 слов. Многие из них он мог распределять по таким категориям, как цвет, количество и размер. В короткое время Алекс научился простому сложению с помощью крекеров и драже, а также правильному расположению цифр от одного до восьми, используя для этого магниты на холодильнике. Пусть запоминание слов и характерно для попугаев, но Алекс не только мог идентифицировать предметы вербально, различать их по цвету и форме, но и усвоил такие понятия, как «больше», «меньше», «не такой», и многие другие сравнения. Он знал, какого цвета бумага, какой она формы и даже из чего она сделана. Глядя в зеркало, он мог спросить: «Какого цвета?» — и для ответа выучил слово серый, чтобы описать себя. Лингвистические таланты Алекса заинтриговали ученых — естественно, им захотелось узнать больше: могут ли животные демонстрировать такие же способности в своей естественной среде обитания.