В книжной лавке, у которой нет названия (СИ)

Анжольрас писал о свободе слова, о цензуре и о том, что Бибиси и другие крупные новостные порталы скатились чуть ли не в жёлтую прессу, а честных политических и экономических изданий совсем мало. Он предлагал гражданам самим вникать в события и анализировать их, а не опираться на отформатированные идеи марионеток власти. Тогда логическим результатом самостоятельного мышления появится желание получить правду, ответы и избавление от лжи, в которой погрязла Европа. Грантер прокрутил пару абзацев, а потом выхватил фамилию. Ассанж.

Художник разочарованно вздохнул. Вроде не такой уж и бестолковый Анжольрас, а купился на трюк легендарного «мессенджера» Джулиана Ассанжа, которого обвиняет половина Европы, Ближний Восток и США. Читать дальше Грантеру совсем расхотелось, и он закрыл документ, возвращаясь к своим иллюстрациям.

Только он зажал губами трубку, как в дверь опять затарабанили. Нетерпеливо, будто выбить хотели. С нехорошим предчувствием, художник поплёлся к двери и открыл её.

- Я даже не удивлен, Аполлон.

Лицо Анжольраса было раздраженное и уставшее.

- Метро уже закрыто, и я не могу попасть домой, а идти пешком долго, - не дожидаясь приглашения, он прошел мимо Грантера и плюхнулся на диван, от чего тот жалобно скрипнул пружинами. – Чертово метро.

Эммануэль никак не отреагировал на появление «лидера якобинцев». В голове еще эхом звучали обрывки его статьи.

- Можно я посижу здесь?

- Сиди.

- До утра.

- Сиди, - Грантер не предложил ему чая, не смотрел на него, опять склонившись над планшетом.

Анжольраса это устраивало. Он снял ботинки и с ногами залез на диван, потом потянулся и вытащил из-за полки пакет с покрывалом, накинув себе на плечи, а после этого уткнулся в свой телефон.

В тишине, нарушаемой редкими тихими ругательствами под нос со стороны Грантера, было слышно, как тикают старые часы на стене, и как Анжольрас цокал языком, когда очередная страница в интернете медленно загружала статью.

Часа через полтора Люсьен особенно громко фыркнул и откинул голову на подушку.

- Болваны. Они пишут, что Ассанж – это агент, как раньше были агенты КГБ, который вбивает клин между европейцами и США. Что они несут, мсье Ассанж лишь открывал правду, которую скрывали засекреченные архивы лидеров Америки относительно войны в Ираке, или…

- А разве не этим занимались ,КГБ-шники? – не подымая головы спросил Грантер. – Вспомни шестидесятые годы, нарисованные свастики на европейских могилах агентами Штази, а также тысячи убедительных статей о том, как американцы собираются воевать с СССР в Европе. Думаешь, кто эти слухи распространял? Сам Союз. Почему ты не веришь, что Ассанжа подобные люди могут финансировать и сейчас, просто сменив название? Это ведь политика.

Анжольрас повернул голову в сторону Грантера, подняв брови.

- Ассанж – независимый человек, который, рискуя своей жизнью, расшифровал тысячи документов…

Грантер закрыл на секунду глаза и отложил планшет.

- Кому стало от этого легче? Американским солдатам в Ираке? Или мирным жителям?

- Кто виноват, что у страны такой внешнеполитический курс , - вспыхнул Люсьен, но Грантер жестом его остановил.

- Разве действия твоего Ассанжа сделали хоть что-то хорошее, кроме того, как усилили торговлю оружием на Ближнем Востоке? Не его ли провокациями спровоцировали убийство редакции Эбдо? – спокойно спросил Грантер. – Ты хочешь видеть мир лучшим, но ты его видишь однобоким, слишком радикальным. Живи ты во время Французской Революции, наверняка был бы Сен-Жюстом.

- Сен-Жюстом? – безэмоциональным голосом переспросил Анжольрас.

Грантер кивнул:

- Им. Он убивал во имя равенства, принося стране не ожидаемую свободу, а лишь ее призрачную надежду, которая едва заметно парила над ножом гильотины. Помни, Аполлон, что все идеи по своей сути создавались на благо людей, но редко когда они служили во имя добра в конечном итоге.

Люсьен ненавидел эту Лавку. Тут он чувствовал себя волной, которая со всей мощи налетала на скалы, разбиваясь тысячью мелких брызгов. Возможно, Грантер рассуждал здраво, но порой людям не нужны такие спокойные слова, которые убаюкивают мысли об опасности. Порой нужно крикнуть «на баррикады!» и сражаться до последнего. Может быть, Грантер когда-то и верил, но разочаровался. “Какая разница, что думает один единственный человек? Он не станет на пути просвещения парижского народа?” - подумал Анжольрас.

- Над чем ты работаешь? – спросил Люсьен, поднимаясь с дивана.

Грантер криво улыбнулся, вспоминая, что Анжольрас у него это спрашивал минимум раз шесть за последние две недели.

- Над иллюстрациями к сказке «По ту сторону Изгороди». О двух братьях, которые заблудились в странном лесу, полном удивительных явлений и не менее удивительных существ. Хотя всё относительно в нашем мире.

Люсьен чуть наклонился над экраном ноутбука, где уже были готовые работы. На них бегали двое детей: один помладше и почему-то с чайником на голове, и он зачем-то обнимал большую зеленую лягушку, а у второго был красный колпак и мантия.

- А это кто? – он кивнул на персонажа, которого Грантер рисовал в данный момент.