В книжной лавке, у которой нет названия (СИ)

Длинные пальцы Анжольраса аккуратно перелистывали страницу за страницей, изучая скетчи и четкие линии карандаша. Все работы были связаны одной темой, скорее всего, иллюстрации к какой-то истории. Анжольрас почти долистал до конца и собрался уже отложить, как вдруг заметил свое лицо - быстро нарисованное, с изогнутыми в усмешке губами. Пару секунд Люсьен рассматривал самого себя через призму рисунка Эммануэля Грантера, а потом, словно испугавшись, резко закрыл блокнот с плотной бумагой и почти швырнул его на стол. Он вдруг осознал, что влез в личные вещи парня, который пишет циничные комментарии на полях книг, и эта мысль его почему-то сконфузила.

- Держи, - Комбеферр протянул ему чашку с черным чаем.

Анжольрас не успел поблагодарить, так как дверь опять открылась, и в неё вошли две девушки, а за ними Грантер, закрывая зонтик. Одна из девушек – миловидная блондинка, а вторая – шатенка с уставшим взглядом. Волосы Грантера, несмотря на зонтик в его руках, были очень мокрыми, и он отряхнулся, словно собака.

- Здрасте, - Эпонина обвела всех взглядом, на секунду задержавшись на Филиппе. – Я тут вам журналиста привела.

Блондинку звали Козетта Фошлеван, и её появление вызвало несколько реакций. Анжольрас заинтересовался ее профессией, сказав, что она сможет быть их глашатаем, если, конечно, согласится с ними работать. Где именно работать, он почему-то не сказал, и Грантер подумал, что эти дети в его магазине точно сектанты или советские КГБ-шники. Вторая реакция была со стороны Мариуса Понмерси. Первым заметил неладное с парнем Жоли.

- М-мариус, что ты делаешь, д-дыши! – испуганно пролепетал он.

Понмерси и впрямь забыл, как вдыхать воздух. Он неотрывно смотрел на Козетту, будто увидел ожившую Галатею. Грантеру скоро наскучило наблюдать, с какой скоростью краснеет и бледнеет лицо веснушчатого Ромео, и он обернулся к Анжольрасу, почувствовав, что тот его рассматривает. Тем временем, Козетта начала раздавать свои домашние кексы, вызвав новую волну радости. Прувер крикнул Эру «лови!» и швырнул один с пудрой и изюмом. Кекс был пойман в опасной близости от головы Жоли.

- Итак, лидер якобинцев, чем вы занимаетесь? – откусив кусок кулинарного шедевра Козетты, спросил Грантер, когда добрался к столу, обходя танцующего от восторга Курфейрака. У этого парня, похоже, был принцип – выражать свои эмоции боевым танцем.

Анжольрас рассматривал чашку, которую держал двумя руками.

- Общественная деятельность. Можно сказать, просвещаем людей. Ты бы удивился, как много парижан не знают своих прав и конституции, как много они воспринимают за должное, когда в сущности это вопиющее нарушение элементарных свободы и равенства.

- И Республики, Единой и Неделимой, - с полным ртом теста добавил Грантер, на что Люсьен только хмыкнул. – И как, успешно просвещаются?

Анжольрас решительно кивнул.

- Несколько раз мы организовывали митинги, особенно после нападения на редакцию. Свобода выражать мысли - одно из главных принципов современного общества.

- Знаешь, почему люди так много не знают, и почему часто реагируют спокойно на насилие? – Грантер облизал пальцы и посмотрел по сторонам, в поисках кружки с чаем. – Какой нехороший человек пьет из моей чашки? Терракотовая такая? – Прикрикнул на толпу художник. А потом услышал тихое покашливания со стороны Анжольраса. – Злобный якобинец, - вздохнул Грантер и пошел на кухню.

За ним последовал Анжольрас.

- Ты можешь создать отличную группу в Фейсбуке, где будешь постить очень логичные и сильные тезисы по поводу терроризма во Франции и войне в Украине, будешь зазывать людей на баррикады, но есть одно «но», - Грантер не смотрел Анжольраса, роясь по шкафчикам, в поисках чистой чашки. – Современных людей так обильно пичкают новостями и информацией, что порог их чувствительности стал очень низким, а восприятие -нулевым.

Анжольрас поинтересовался сухим тоном, протянув чашку, с едва тронутым чаем Грантеру:

- А как же массовая реакция после расстрела редакции Шарли? Или когда тысячи людей собрались под дверьми посольств, почтить память, после трагедии аэробуса с самоубийцей Любицем?

- Плохая закономерность, Анжольрас. Если люди и начинают реагировать, то только, когда случаются несчастья, когда это нельзя было предотвратить. Твоим призывам к борьбе не достучаться до их сознания. Устрой террор в центре Парижа, - Грантер жадно глотнул чая, - и тогда люди восстанут. Правда, против тебя, - невинным тоном добавил художник.

Они пошли обратно к остальным.

- Не ухмыляйтесь, мсье Грантер: когда вы ухмыляетесь, у вас совершенно невозможный вид.

- А вам, мсье Анжольрас, улыбка была бы к лицу, - отозвался Эр, попивая чай.

Комментарий к Республика, Единая и Неделимая

Эдвард Кенуэй - пират-ассасин. И да, Жоли з-заикается.

========== Боги слепы. А люди видят лишь то, что хотят видеть ==========