Читаем В июне тридцать седьмого... полностью

   — Мир непознаваем. Человек гадок и омерзителен. Если сейчас отменить законы, суды, разрушить тюрьмы, — завтра на земле не останется ни одной неизнасилованной женщины. — Почему-то у слушательниц эти пророчества вызывают крайнее возбуждение. — А посему живите сегодняшним днём...

   — Любовь и деньги правят миром! — вставляет кто-то.

И опять Станислав Бжаковский декламирует:

Она отдалась без упрёка,Она целовала без слов.Как тёмное небо глубоко,Как дышат края облаков!

Нет, не по пути с этими людьми Григорию Каминскому. Он даже не ввязывается в споры с Бжаковским — неинтересно. И бессмысленно — считает он. Есть люди, которых он не поймёт никогда. И они его не поймут — тоже никогда.

...Совсем другая компания собирается вокруг гимназистки Тани Гурвич, в которой привлекательно всё: быстрая лёгкая походка, карие глаза, наполненные, кажется, солнечным светом, заразительный смех. Вокруг Тани всегда не только гимназистки, её сверстницы, но и молодые портнихи со швейной фабрики, конторские служащие. И разговоры в этом кругу другие.

Гриша Каминский с Таней Гурвич в дружеских отношениях и поэтому со своими друзьями часто принимает участие в литературных разговорах и спорах, которые возникают в этой компании, собирающейся в читальном зале библиотеки имени Толстого.

А спорят здесь о последних рассказах Горького, о недавних выступлениях в Минске молодого поэта Владимира Маяковского и писателя Вересаева, вождя акмеистов Брюсова и критика Когана.

   — Маяковский в своей бунтарской поэзии, — говорит, страстно жестикулируя, Таня Гурвич, — зовёт к революционной борьбе! Он — певец улиц, городских окраин...

   — Он просто хулиган в своих стихах, — не соглашается кто-то. — И совсем непонятен! Твой Маяковский, Татьяна, нарочно дразнит и своих читателей и слушателей. Недаром его освистали в зале Коммерческого училища!

   — Позвольте не согласиться, — вступает в спор Григорий Каминский. — Владимира Маяковского освистали первые ряды, занятые сытой буржуазией. Её он действительно раздражает. Это не для них: «А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб?» Господам буржуям уже чудится, что в их квартирах ломают ванные комнаты, чтобы эти трубы достать. Нет, я -полностью согласен с Таней: своей поэзией Маяковский зовёт к действию против зла!

   — И я поддерживаю Таню, а также Гришу, — включается в разговор Лёва Марголин. — Лично мне Маяковский по душе. Было такое ощущение прямо там, в зале Коммерческого училища: встать и идти на демонстрацию!

   — А какой он красивенький, Володечка Маяковский! — говорит кто-то из портних.

Все смеются. Однако скоро литературные дебаты возобновляются.

   — И вот, если сравнить яркого, темпераментного Маяковского, — опять берёт слово Таня Гурвич, — с Валерием Брюсовым... Сух, вял, академичен. В цивильном костюме, а посмотришь на него, когда поэт на сцене, — будто он в генеральском мундире и все пуговицы застёгнуты...

   — Решительно возражаю! — поднимается с дивана молодой человек, и на нём мундир железнодорожного служащего, застёгнутый на все пуговицы. — Вы напрасно судите по одежде. Брюсов читал блестящие стихи, проникнутые демократическим духом свободы! Согласен, читал несколько монотонно, без выкрутасов Маяковского, но зато какой смысл! Надо вникать в смысл! Помните? — И молодой человек декламирует с волнением в голосе:

— Каменщик, каменщик в фартуке белом,Что ты там строишь, кому?— Эй, не мешай нам! Мы заняты делом...Строим мы... Строим тюрьму...

Глядя на разгорячённые молодые лица, на горящие глаза собравшихся в комнате, на Таню Гурвич, которая вся — порыв и устремление к действию, Григорий Каминский думает: «Вот из этих ребят мы и образуем наш литературный кружок! На них можно положиться».

* * *

...Гаснут лампы под зелёными абажурами в читальном зале. Молодые люди гурьбой выходят на улицу — лепит мокрый снег, который в свете редких фонарей кажется серым; резкий ветер лезет за ворот, промозгло, сыро. Но скверная погода не помеха для тех, кто только что покинул тёплую приветливую комнату.

   — Ребята, погуляем?

   — Конечно! Пошли на мост!

...Они шагают тесной гурьбой по Московской улице — смех, шутки, звонкие голоса.

   — Таня, отстанем немного. — Григорий берёт девушку за локоть. — Есть серьёзный разговор.

Вся шумная ватага ушла вперёд, и они остаются одни. Крупные снежинки тают на разгорячённых щеках.

   — Я слушаю тебя, Гриша. — Голос Тани непривычно тих, и в нём ожидание...

Григорий, поборов непонятное внезапное смущение, говорит деловито, даже сухо:

   — Понимаешь, Татьяна... конечно, хорошо нам в читальном зале. Народ славный, разговоры интересные. И всё-таки всего не скажешь...

   — Что ты имеешь в виду? — тоже переходит на деловой тон Таня Гурвич, подавив вздох.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература