В грозный час

Будучи осведомлён о сокровенных чаяниях султана, Эмин-паша хорошо знал, что ему надо делать и что говорить. Сейчас главным было выяснить намерения хана, и турок сказал:

– Полагаю, слух о разгроме уже дошёл до земель, на которые зарятся московиты…

Нарочито не спеша с ответом, хан какое-то время курил, глядя на булькающий кальян, но потом самодовольно откинулся на подушки:

– Здешние купцы уже сейчас просят у меня ярлыки, чтоб свободно торговать там…

Эмин-паша воспринял слова Девлет-Гирея как пустую отговорку. Туркам было хорошо известно, на чём зиждется богатство Кафы. Ясырь, ясырь и ещё раз ясырь… Теперь Эмину-паше стало понятно, зачем Девлет-Гирей приехал сюда, почему остановился в купеческом доме и о чём толковал с хозяином. Не иначе, речь шла о подготовке нового набега на Москву, к которому хан, похоже, собирается привлечь обе ногайские орды. Как раз это больше всего устраивало турка…

Глава 2

Во время татарского набега Кремль уцелел. Высокие каменные стены уберегли его от пожара, но бушевавший рядом огненный вихрь заносил верхом горящие головёшки, и Окольничий двор выгорел дотла. Правда, другие строения удалось отстоять от огня: помогли загодя поставленные возле каждого угла большие бочки с водой. Стоя возле окна, за мелким свинцовым переплётом и мутноватыми стёклами которого можно было рассмотреть золочёные купола главного Кремлёвского собора, царь Московии Иван Васильевич Грозный напряжённо думал. Совсем недавно он, дознавшись про набег, мчался в тесном возке по разбитым войной дорогам, чтобы своими глазами увидеть, что же татары натворили в Москве.

Картина, открывшаяся с Кремлёвского холма, поразила царя. Город, к виду которого он привык, исчез. Вместо шатровых крыш теремов и островерхих кровель построек, теснившихся вдоль кривоватых улочек, везде торчали обгоревшие балки, а чудом устоявшие обугленные остатки срубов, казалось, вот-вот готовы рухнуть. Правда, каменные стены Китай-города и Кремля, покрывшись копотью, не поддались огню. Однако бесновавшееся здесь пламя усыпало всё вокруг густым слоем пепла вперемешку с угольем, превратив московские улицы в одно серо-чёрное пожарище.

Дверь царских покоев раскрылась, и возникший на пороге дворовый воевода сообщил:

– Государь, боярин Одоевский здесь…

Князь Никита Одоевский был членом Ближней думы царя, и его визит пришёлся кстати.

– Зови, – царь Иван Грозный кивнул.

Видимо, боярин ждал прямо за дверью, потому что он вошёл почти сразу и, поклонившись, вздохнул:

– Государь, ничего утешительного сказать не могу…

– Разумеется, – царь зло поджал губы, но сдержал себя. – Всё равно говори.

– Государь… – боярин снова вздохнул, – при пожаре пороховое зелье взорвалось. У Кремля вырвало стену городовую, что возле Фроловского мосту, да ещё другую в Китае, против Земского двора. В Китае и Старом городе все дворы выгорели. От людишек московских едва треть осталась: кто при пожаре сгинул, кто в полон угодил, а кто и вовсе ушёл, потому как на Москве и жить негде, и кормиться нечем…

– Ладно, сам видел… – царь помолчал. – Что ещё?

– Вести идут, ордынцы под Рязань ушли да по дороге чуть ли не тридцать городов разорили и люда увели немерено, говорят, тысячи, – опасливо уточнил боярин и преданно взглянул на царя.

Иван Грозный нахмурился, долго молчал, потом раздумчиво спросил:

– Скажи, боярин, как думаешь, отчего на Оке татар не остановили?

– Так сил было мало, государь, – не колеблясь, ответил Одоевский и обстоятельно пояснил: – Через Оку Сенькин брод главный. Там татар и ждали, а они другим бродом в обход пошли…

– Другим, говоришь… – царь как-то резковато потеребил бороду. – Может, указал кто?

– Может, и указал, – согласился боярин и тут же вроде как сам себе осторожно возразил: – Но татары тоже могли прознать…

– Вот и гадай теперь… – вздохнул царь и посмотрел на Одоевского. – У воеводы Бельского что, всего только один полк был?

– У него – да, – подтвердил боярин и уточнил: – Другие полки на московских улицах встали, чтоб татарву в город не допустить, а сам Бельский в поле вышел и татар отогнал. Только опосля на него вся Орда навалилась, и тогда он град-обоз поставил, чтоб там засесть. Большой воевода во многих местах ранен был, а как отступил на княжеское подворье, от великого пожару в дыму преставился…

– Жаль князя, – покачал головой Грозный. – Без страха по всей Орде ударил…

– Да, наших малое число было, хорошо, князь Воротынский исхитрился, – напомнил Одоевский.

По прибытии Ивану Грозному первым делом сообщили, что боярин успешно погнал ордынцев от Москвы, но больше вестей чего-то не было, и царь, ни к кому не обращаясь, сказал:

– Знать бы, как он…

– Так князь же здесь, – улыбнулся Одоевский и, заметив удивлённый взгляд царя, пояснил: – Я, как наверх шёл, видел, что князь уже возле дворцового крыльца был…

– Так звать немедля! – стукнул посохом царь.

Волю царя тотчас исполнили, и через малое время князь Воротынский, сопровождаемый дворовым воеводой, вошёл в палату и, остановившись посередине, с поклоном приветствовал Ивана Грозного:

– Буди здрав, государь.