В двух битвах

До Филошкина батальон двигался колонной. Впереди, в трехстах метрах от главных сил, шла рота разведчиков. Сводный батальон возглавляла бригадная рота автоматчиков. За деревней наш авангард во главе с Гусом гитлеровцы встретили частыми автоматными очередями. Над головой и сбоку засвистели трассирующие пули. Моряки залегли. Командир батальона приказал разведке уничтожить заслон.

Мы лежали с Куликовым в снегу. Морозова поблизости не оказалось, связи с ним мы не имели и не знали, какие он принимает меры. Проходит десять, двадцать минут — автоматчики врага не унимаются. Огонь даже усилился.

В напряженном ожидании пробегают критические минуты. Но ничего не меняется. В поле метет вьюга, и по-прежнему господствуют автоматчики противника. Конечно, дает знать наше неопытность: мы с Куликовым оказались в роли необстрелянных рядовых бойцов. Под руками даже посыльного нет, не говоря уже о какой-либо другой связи. Лежать дальше без действия — преступление.

— Ну, хватит! Так и до утра можно пролежать! — Я встал.

Бежим по дороге, в рост, не обращая внимания на летящие стрелы из трассирующих пуль. У моста перед Давыдковом фашист с близкого расстояния, почти в упор, выпустил в нас длинную автоматную очередь. Пули просвистели выше головы и немного правее. Огонь врага привел нас в чувство.

Приходится поражаться, откуда в таких случаях берутся сообразительность и расторопность: в одно мгновение мы «спикировали» в кювет, под защиту массивного дерева. Осмотрелись. Впопыхах, уже из-за дерева, сделали по короткой очереди в том направлении, откуда стрелял противник. Огляделись. Позади нас неожиданно заговорили автоматы.

«Кто же это? Неужели наши разведчики?» — недоумевал я и послал Куликова за командиром. К немалому удивлению, приполз Гус. Признаться, я не ожидал оказаться впереди наших разведчиков.

— Вы что же лежите?! — спросил я Гуса.

— Головы нельзя поднять, товарищ батальонный комиссар. Сами видите...

— Что?!

Гус приподнялся на коленях и вытянулся.

— Да вы ли это, Гус? Вас словно подменили!

— Я... я... хотел... — заговорил он торопливо.

— Молчите! Молчите! Вы хотели лежать до утра! А приказ кто будет выполнять?

Гус смотрел на меня и ничего не мог сказать. Темнота не позволяла мне видеть его глаза, но я чувствовал — в них были растерянность и смущение. Не было сомнения, что он только сейчас почувствовал свою оплошность. Моряки лежали, постреливали и преспокойно ожидали команды. Гус, впервые оказавшийся в усложненной боевой обстановке, явно растерялся, не знал, что делать. Немецкие автоматчики почувствовали замешательство и прижали своим огнем к земле наших разведчиков.

Словно ветром сдуло с Гуса инертность и нерешительность. Он вскочил на ноги, лихо повернулся и несколькими прыжками оказался возле разведчиков.

— Перебежками, за мной м-а-а-арш! Огонь!.. — долетел до меня грубоватый его голос.

Разведчики быстро оттеснили вражеских автоматчиков с первой линии. Выходим с Куликовым на дорогу. Пули свистят много выше головы. Гитлеровцы продолжают огрызаться из глубины. В это время к нам подбежал Морозов. Я сказал ему, что надо поддержать разведчиков. Он подключил бригадную роту автоматчиков. Фашисты стали отходить.

Три роты моряков развернулись и под прикрытием минометного огня стали подходить к Давыдкову. Офицер-минометчик был в цепи наступающих, он корректировал огонь. И только моряки приблизились к своим разрывам, как огневой вал был перенесен, и ночную мглу сотрясло мощное «ура».

Атака была стремительной. На светлом фоне снега мы видели, как быстро сокращалось расстояние между цепью моряков и деревней. Глубокий снег сковывал движения, моряки часто проваливались, падали, но тут же поднимались и бежали вперед. Деревня Давыдково была взята.

Передовые подразделения преследовали гитлеровцев. Автоматчики прочесали деревню. Населения почти не оказалось, оно было угнано несколько дней назад. Неостывшие самовары, остатки пищи на столах, наворованное и разбросанное барахло указывали на поспешное бегство врага. В деревне осталось несколько женщин. С нашим приходом они робко, оглядываясь, вылезали из своих укрытий. Оказалось, крупный заслон, оставленный противником при отходе, имел строгий приказ — как можно дольше задержать наступающих.

Из Давыдкова мы с авангардом батальона направляемся в Сычево.

Морозов направил взвод лыжников в обход, для удара во фланг. На рекогносцировке он отдал ротным боевой приказ.

— До команды сближение в полнейшей тишине! По сигналу — серия красных ракет — огонь с ходу из всего оружия. Ротные цепи растянуть до максимально возможного. Пусть враг подумает, что Сычево охватывают значительно большие силы. Командиру правофланговой роты следить за действиями взвода лыжников. Они поведут огонь трассирующими пулями. Когда же враг не выдержит нашего натиска и начнет отход, вы, — Морозов посмотрел на Гуса, — это должны засечь точно и тремя зелеными ракетами предупредить нас.

Поручив Гусу вместе со взводом лыжников преследовать гитлеровцев, Морозов указал ротным на карте место, где они с ним встречаются, и отпустил их.