Уважаемые отдыхающие!

Галя плакала. Ильич молчал. Они не ругались, не выясняли отношений. Из-за Славика, который кричал по ночам. Из-за Светки. Из-за того, что оба понимали – они друг от друга никуда не денутся. Они не могли позволить себе такой роскоши – забыть, не видеться, не знать, не слышать. Вычеркнуть из памяти, как ненужное воспоминание. Они были связаны швартовочными канатами, привязаны друг к другу всеми морскими узлами, вместе взятыми. Они жили вместе, растили детей, были близкими людьми. Они были женаты, потом развелись, но это ничего не изменило. Они по-прежнему жили вместе, растили детей и были близкими людьми. Но Галя так и не стала для Славика и Ильича Вероникой. Ильич так и не позволил ей этого. Как не захотел стать для Светки отцом. И Галя отдавала себе отчет в том, что именно этого не могла простить Ильичу. Веронику она давно ему простила, а Светку – нет.

Когда Светка была маленькой, она иногда называла Ильича папой, повторяя за Славиком. Но мальчик начинал плакать. Папа был только его и ничей больше. Светка не могла называть папой его папу. Один раз Славик сильно ударил Светку. Галя испугалась. И научила дочь говорить «дядя Витя».

Славик считал, что имена уникальны. Если он видел на площадке девочку, которую тоже звали Света, он мог подойти и ударить ее. Потому что нельзя забирать чужое имя. Тем более Светкино. Однажды он вцепился зубами в ногу женщины, которую звали Вероника. Славик услышал имя, молча подошел и укусил женщину за лодыжку. Та закричала от неожиданности и боли. Галя едва смогла оттащить Славика, который вцепился в лодыжку и не разжимал зубы.

– Он больной, понимаете, больной! – плакала Галя и чуть не валялась в ногах этой женщины.

Потом Галя Славику объясняла, что имен не так много, как людей, и обязательно встретятся похожие. Вот, например, тетя Валя и Валя, которая в магазине. Или наша Настя и та Настя, которая в парикмахерской его стрижет. Славик вроде бы понял и на людей больше не бросался. Но беда пришла, откуда не ждали, как всегда. Лиза, дочь тети Вали, иногда занималась со Славиком. Учила его, как правильно называются деревья, цветы. Рассказывала про планеты, про звезды. Про моря и океаны. Славику нравилось заниматься с Лизой, он перерисовывал созвездия и рассматривал географическую карту. Когда Лиза подарила Славику глобус, который светился изнутри, мальчик без него не засыпал. Глобус служил ночником и ненадолго снял ночные кошмары.

Лиза сама выбирала тему урока. Они проходили то, что дети учат перед школой – как зовут детенышей зверей, какие звери живут в Африке, а какие на Севере. Лиза решила, что Славику пора объяснить про имена-отчества. А то мальчик уже большой, а все у него – тети да дяди.

– Скажи мне свое полное имя, – дала задание Лиза.

– Славик.

– Нет. Я – Лиза, а полностью – Елизавета. Тетя Галя – полностью – Галина Васильевна. А твой папа – Виктор Ильич. Понимаешь? Значит, ты полностью..?

– Славик.

– Не Славик, а Вячеслав.

– Вя… се…

– Вячеслав. А Света – как полное имя?

– Светка.

– Нет, полное.

– Светка.

– Светлана. А ты – Вячеслав. Понял? Ты уже большой и можешь представляться полным именем – Вячеслав.

Урок закончился. Славик поужинал, покатался на велосипеде по двору и даже лег спокойно. Но ночью опять были крики.

– Я Славик – кричал мальчик, – Славик! Не хочу быть Вясеславом! Меня зовут Славик!

Ильич не знал, что и думать. Прибежавшая на крики Галя тоже не знала, с чего вдруг Славик начал кричать. Она заварила ему валерьянку, потом просто накапала валокордина. На валокордине Славик всегда засыпал.

Кое-как успокоились. Но утром началось по новой. Когда Славик пришел в столовую на завтрак, Лиза решила закрепить вчерашний урок и попросила:

– Скажи мне свое полное имя.

Славик бросил тарелку с кашей на пол и начал кричать:

– Я – Славик! Славик!

Случился приступ. Лиза плакала, чувствуя себя виноватой, но не понимая, в чем. Она подробно объясняла Гале и Ильичу, что именно рассказывала вечером Славику, чему хотела научить. Она же не знала, что у Славика такая реакция на имена!

Ильич донес сына до больницы, где ему сделали укол. Славик лежал на кровати.

– Папа, Виктор Ильич, если я буду говорить, что я Вясеслав, меня Вероника тогда узнает? – спросил мальчик.

– Узнает, конечно, узнает.

Он ушел курить во двор. На скамейке сидела Галя и плакала.

– Ты в этом виноват! Только ты! – закричала Галя.

Ильич промолчал.

– Ведь ты мог сделать так, чтобы он забыл Веронику! – Галя продолжала кричать.

Она уже не могла успокоиться. Если давала себе слабину, то доходила до истерики. Старалась не плакать, но слезы лились. Галина не могла успокоиться. Без лекарств уже не могла.

– Знаешь, что самое смешное? – Ильич глубоко затянулся.

– Что?

– Он не Вячеслав.

– А кто? – Галя решила, что Ильич тоже сошел с ума.

– Святослав. Я записал его как Святослава.

– Она приезжает? – зашла в кабинет к Ильичу Галя. Протерла пыль, передвинула вентилятор, раздвинула занавески.

– Не знаю, – выдавил из себя он.

– Знаешь. Ты сегодня долго плавал. Вань-Вань сказал.

– Приезжает.

– Почему мне не сказал? И что она хочет? Люкс?