Уважаемые отдыхающие!

Славик начал плакать и стал неуправляемым. Он хватал камни и бросал в море – в других детей, которые плескались на мелководье. Во взрослых, выходивших из моря. Славик бросился в воду, в ту сторону, куда улетела монетка, но не смог справиться со страхом – нырять боялся. Он стоял по пояс в воде и кричал, будто ему нестерпимо больно. Дети от испуга выбежали на берег. Галя стояла рядом со Славиком и пыталась его утащить – тянула за руку. Славик вырывался. Он замерз, зубы стучали, губы посинели, но не вылезал из воды. Галя не знала, сколько времени продолжается этот крик. А Славик без устали кричал и кричал. Он уже забыл о монетке, он орал оттого, что не мог нырнуть, а нырнуть хотел. Зачем ему нужно было нырнуть – не помнил.

– Славик, это примета такая, – снова и снова объясняла ему Галя, – люди хотят сюда вернуться, поэтому бросают монетки. Монетку заберет море, а потом вернет – на берег. Как стеклышки или ракушки. Мы найдем эту монетку, обязательно. Потом.

– Они уедут?! – кричал Славик. Он пытался дотянуться руками до дна, но не мог опустить голову под воду.

– Уедут, ты же знаешь. Отдыхающие всегда уезжают. Пойдем на берег. Ты замерз. Я тебе куплю трубочку со сгущенкой. – Галя не знала, как успокоить Славика. У него давно не было таких сильных приступов. И как назло – никого на пляже из знакомых. Никого, кто мог бы позвать Ильича. Светка, как всегда в таких ситуациях, сидела на берегу, складывала камушки. Так ее научила Галя – если Славик плачет или кричит, надо сидеть тихо, играть, никуда не бежать, а ждать.

– Они уедут, как Вероника? – не унимался Славик.

– Да, как Вероника, – подтвердила Галя, которая уже сама замерзла и обессилела от попыток вытащить Славика.

– А Вероника бросала деньги?

– Наверное, я не знаю.

– Не вернутся! Обманут! Лучше не бросать, а мороженое купить! Зачем они обманывают? Вероника не бросала! Не бросала!

– Они не обманывают. У них отпуск. В следующем году они захотят поехать в другое место. Или вернутся сюда через два года или три. А может, через десять, так тоже бывает.

– Вероника приедет? У нее тоже отпуск? Она в другом месте? Она приедет через десять лет?

Славик находил в себе последние силы, и погружался с головой, но быстро выныривал – в слезах, в соплях, задыхающийся от попавшей в рот воды. Под водой он ничего не видел и чувствовал себя обманутым. Почему другие люди и даже дети под водой видят, а он не может?

– Там ничего нет! Нет! Темно! Как ночью!

– Под водой, Славик, надо глаза открывать, тогда увидишь. – Галя стояла рядом и плакала.

– Нет! Там темно! Монеты нет! Значит, никто не вернется!

Тогда Славика вытащила маленькая Светка, которая подошла, взяла его за руку и строго сказала: «Пойдем!»

На следующий день Славик уже и не вспоминал про монеты. Если Галя видела, что кто-то бросает мелочь, старалась Славика отвлечь. Но не всегда получалось – если он видел, как отдыхающие кидают монетки, то начинал плакать навзрыд. В его несчастной голове отложилось только то, что деньги бросать нельзя – пропадут. И Славик снова залезал в воду и пытался найти монетку.

Светка уже вовсю плавала в очках под водой, а Славик так и не смог заставить себя нырнуть, не закрывая глаза. Один раз он стукнул Светку, которой удалось достать монетку. Славик ее ударил больно, в глаз. Светка не плакала, хотя под глазом образовался синяк.

– Мам, не ругай его, он по очкам бил, а не меня. Он думает, что очки виноваты, – защищала она Славика.

– А если он тебе ногу сломает, если подумает, что ласты виноваты, а не твои ноги?

Галя поймала себя на том, что говорит так же, как мамаши на детской площадке. А если… а вдруг… и что тогда? Славик становился опасен не только для чужих, но и для своих. Тогда мальчик вдруг понял, что сделал Светке больно, и прибежал с какой-то тряпкой – вытирать на лице Светки синяк. Тянулся, пытался смыть синеву, но никак не получалось. Светка расплакалась. И у Славика, а он испугался по-настоящему, случился припадок. Но даже тогда Ильич не захотел послушаться Юрия Дмитрича. Даже тогда сказал, что его сын – не сумасшедший. Да, мальчик с проблемами, но не сумасшедший. И его нельзя лечить таблетками для чокнутых. А Галя опять не настояла. Она же не его мать.