Уцелевший

Такси виляло, протискивалось в любой возникавший на дороге просвет. Рекс велел водителю гнать во весь дух.

— Едем в Ритц, — шепнул он герцогу. — Там расположимся, выясним, где обитает ваша полутораухая птичка, и двинемся в указанном направлении.

Миновали Оперу, промчались по Бульвару Мадлэн, свернули влево, к Вандомской площади.

Машина скрипнула тормозами и остановилась.

Ливрейный лакей поспешил навстречу и услужливо распахнул дверь перед новоприбывшими гостями.

— Заплатите шоферу, дайте хорошие чаевые, — распорядился американец. — Сумму включите в наш завтрашний счет.

Портье признал ван Рина, обычно жившего в Ритце во время частых приездов на континент. Улыбнулся, поторопился подойти и поздороваться.

— Месье вэн Рэн, какая приятная неожиданность! Сколько номеров потребуется? Два? Три? Надеюсь, вы не сразу покинете нас?

— Два одноместных, один двойной. На одном этаже, с ванными комнатами и, по возможности, общей гостиной, — ответил Рекс. — А долго ли пробудем, понятия не имею. На сей раз у меня срочные и очень важные дела. Кстати, вам знаком банкир по имени Кастельно — пожилой, седовласый, узколицый? Половина левого уха отсутствует.

— Mais oui, monsieur[54], — улыбнулся служащий. — Он постоянно обедает здесь.

— Отлично. А где живет?

— Сразу не скажу, но возможно выяснить. Разрешите?

Портье заторопился прочь, исчез в кабинке за стойкой.

Через некоторое время объявился вновь, неся под мышкой толстенный справочник парижских телефонов.

— Пожалуй, это он, сударь. Господин Лоран Кастельно, Парк Монсо, дом Рамбулье, семьдесят два. Это доходный дом, с просторными квартирами. Кастельно, видимо, снимает целый этаж. Угодно позвонить заранее?

— Безусловно, — кивнул Рекс. — Прямо сейчас, если возможно.

Француз отбежал, а ван Рин повернул голову к герцогу:

— Предоставьте мне распоряжаться. Так и спокойнее, и надежнее, поверьте.

— Согласен, — улыбнулся герцог, старавшийся держаться в сторонке и вести себя незаметно. Улыбка получилась печальной. Де Ришло продолжил негромким голосом:

— Ирония судьбы! Любить Париж так, как люблю его я, и не иметь возможности даже открыто приехать в столицу!

Рекс помнил, что правительство отнюдь не простило герцогу участия в роялистском восстании, которое произошло в конце девятнадцатого века. Де Ришло в то время был едва ли не моложе самого американца. Миновали десятилетия, но де Ришло только три-четыре раза потихоньку пробирался в родную страну — и то лишь по крайней необходимости.

— Если застигнут вас на французской земле, окажетесь в уютной средневековой крепости! — осклабился Рекс. — Возможно даже, в замке Иф.

— Его уже не используют как тюрьму, — невозмутимо отозвался де Ришло.

— Сероглазому не следовало лететь вместе с нами, — сказала Мари-Лу.

— А что бы вы делали без Сероглазого? — осведомился герцог. — Ричард мастерски палит из браунинга, но это дельце одной стрельбой не решишь.

— Совсем вон из головы, — сказал Ричард. — Вы же политический эмигрант! Как я забыл? Вас нельзя было брать в Париж!

— Попробовали бы не взять, — ответил де Ришло. — Но пока довольно об этом. Надеюсь, власти позабыли о моем существовании. Риск единственный: чересчур много людей, постоянно путешествующих по Франции, знакомы с неким герцогом де Ришло и могут признать его. Кинутся приветствовать, рядом окажется полицейский шпик, обладающий очень хорошей памятью, насторожится, и... Посему следует избегать ненужных встреч и разговоров. Остальное неважно.

Все четверо присели у маленького столика в холле. Рекс отправился звонить.

— Везет, — объявил он, возвратившись. — А везение, Бог свидетель, нам очень и очень требуется. Я говорил с господином Лораном Кастельно лично. Представился директором банковского объединения Чизапик...

— С ума сошел? — спросил Ричард.

— Отнюдь нет. Директора действительно зовут ван Рином, только не Рексом, а Реджинальдом. Это мой отец.

Мари-Лу расхохоталась.

— Сказал, что приехал в Европу с весьма конфиденциальными целями, сулящими большую прибыль всем держателям акций, обеспеченных франками. Наплел про полную невозможность обсуждать подобные вещи по телефону, попросил о встрече.

Герцог подобрался и выпрямился.

— Кастельно согласился не сразу: колебался, взвешивал доводы за и против, но я уверил его, будто распоряжаюсь миллиардами и рассчитываю на помощь, за которую снабжу ценнейшими сведениями. Здесь банкирское сердце не выдержало, и аудиенцию предоставили. Сейчас Кастельно отправляется на какой-то поганый банкет, сказал, что уже стоит во фраке, при полном параде. Но часов около одиннадцати вернется и примет меня. Якобы с великим удовольствием.

— Тогда отправляемся наверх и коротаем время, забравшись в ванну, — сказал Ричард. — В горячей воде и мыле после эдакой катавасии нуждаются все как один.

— И побриться, кстати, не грех, — поддержал Рекс, проводя рукою по колючей щетине. — А то не поверят в мое высокое положение...