Уцелевший

— У Мокаты окажется в лапах двое заложников, только и всего, — промолвила Мари-Лу.

— Зная Саймона, следовало ждать подобного предложения, — усмехнулся де Ришло.

Аарон улыбнулся в ответ, правда, весьма бледной улыбкой:

— Правильно. И послушайте дальше. Моката — противник не по нашим зубам. Единственный выход именно таков, каким представляется мне.

— А что прикажете говорить покорному слуге? — зарычал герцог. — Я натворил несусветных глупостей оказался просто-напросто растяпой и разиней! Оба хороши!

Рекс уже раздавал чашки с дымящимся кофе.

— Прекратите нести ахинею! — неожиданно мягко произнес Ричард. — Не виноват никто. Вы очутились в ужасном, почти безнадежном положении. Ринулись просить помощи у единственных надежных людей, это вполне естественно. Я поступил бы точно так же. И Мари-Лу. Вы отражали сатанинскую атаку, а вот приглядывать за Флер должны были мы оба — сразу же после выхода из пентаграммы. Но появляется Рекс, у него лютое горе, ему нужно помочь... Прикажете и Рекса обвинить в исчезновении Флер?

— Очень рад, что ты больше не держишь зла, Ричард, — сказал де Ришло.

И печально улыбнулся, поняв, каким усилием воли справился с собою Итон.

* * *

— Чрезвычайно любезно, старина, — заявил Саймон. — Только на свидание все-таки надо пойти. Зыбкая надежда, но другой-то нет!

— Ты хоть понимаешь, куда голову суешь? — осведомился герцог.

Ричард Итон выпятил подбородок.

— Ты, черт побери... — осекшись, он виновато поглядел на де Ришло и продолжил: — останешься тут, как миленький. Не хватало еще убыли в полку. Ночью стало ясно: Сероглазый говорит дело, и нужно его слушать. У Мокаты огромные возможности, но днем, сколько можно судить, ублюдок не сильнее любого другого. Он действует в чужой стране и, как видишь, опасается полиции. Нужно рассудить здраво и...

— Рассуждай, не рассуждай...

— Да он же похитил Флер как наживку, чтобы тебя выудить, болван! Появишься — зачем ему ребенок? Чистая обуза. Убьет — и дело с концом.

— Ошибаешься, — возразил герцог. — Вспомни слова Танит...

Рекс отвернулся и подошел к окну.

— Вернуть ее на землю Моката может лишь совершив полную, обставленную по всем правилам черную мессу. Которая включает принесение в жертву крещеного младенца.

Мари-Лу, впервые осознав полностью, что именно произошло, рухнула на пол в обмороке.

* * *

— ...твою мать!

— Ричард, Ричард! — укоризненно покачал головой герцог.

— Я пойду, — сказал Саймон. — По крайней мере, выиграем немного времени, а там, авось, и полиция сумеет вмешаться.

Они расположились в библиотеке, сообразно письменному распоряжению Мокаты.

— Что ты выиграешь? — окрысился Ричард. — Один день? Моката и так, вероятно, прибережет Флер до наступления ночи. А Мари-Лу права: звать полицию значит подписывать девочке смертный приговор.

Лежа с мокрым носовым платком на лбу, молодая женщина слушала эту оживленную и выразительную беседу.

— Ричард... — позвала она слабым голосом.

— Да, дорогая?

— Все вы по-своему правы. Но и так, и так это чудовищный риск.

Итон ласково провел рукой по волосам жены.

— Решеньице не из легких, правда. И, поскольку никто не может предложить ничего вразумительного, думаю...

Он умолк и стало ясно: Ричард лишь полагает, будто думает. На это уже явно не был способен ни единый из четверых.

— Рекс, ну скажи что-нибудь, — попросила Мари-Лу.

— А? — вскинулся ван Рин. — Мне, видишь ли, не по вкусу просто сидеть сложа руки. Хорошо было бы поохотиться на птичку по имени Моката. С шестизарядным кольтом. Но, коль скоро тварь способна подглядывать в зеркало, то не явится на место и в отместку угробит Флер...

— Не раньше полуночи, — возразил де Ришло. — До полуночи, во всяком случае, он станет беречь малышку как зеницу ока. Мокате нужен здоровый, полноценный ребенок.

Рекс помотал головой и уставился в открытое окно.

— Время и ангелы на нашей стороне, — молвил герцог негромким голосом. — Следует чуть-чуть выждать. Решение созреет само.

— Я оставил записку Малэну, подсунул под дверь спальни, рассеянно сказал Ричард. — Потревожить нас никто не осмелится.

— Что ж, — наигранно бодрым голосом отозвался де Ришло, — тогда вооружимся терпением.

— Давайте, схожу за подушками, — вызвался Саймон. — А то и Мари-Лу жестковато, и нам неудобно. Сюда уже можно приносить нестираное?

— Разумеется. Ричард, Саймон, Рекс, идите вместе. Волоките все подряд, соорудим временные постели.

Немного погодя трое приятелей возвратились, нагруженные целыми кипами подушек, одеял и ковриков.

Мари-Лу помогли устроиться поудобнее, но спать она, конечно же, не смогла. Равно как и остальные.

Рекса грызла неукротимая тоска. Он избегал смотреть на середину комнаты, где, простертое в пентаграмме, лежало тело Танит. Прочих больше мучило беспокойство о Флер. Время от времени Мари-Лу душераздирающе всхлипывала. Ричард принимался шептать успокаивающие слова, но утешитель из него получался не ахти какой.