Утонувшая Среда

– Ладно, – вздохнула она. – Полагаю, выбор у меня так и так небогатый… Кстати, базаришь ты убедительно. Куда убедительней того типа, что втюхал папе его последнюю тачку. Короче, я навещала Артура в больнице… там, на Земле. Артур как раз получил приглашение от Среды на дружеский междусобойчик и рассказывал мне про Дом и все такое прочее, и тут прямо сквозь стену врывается гигантская морская волна и утаскивает нас обоих вместе с кроватью Артура. Потом нас носило туда-сюда в самых взаправдашних штормовых волнах, пока не появился корабль под зелеными светящимися парусами, и оттуда на меня накинули веревочную петлю, а по Артуру промазали. Так что он, наверное, так и плавает где-то на этой кровати… Если только его еще кто-то не подобрал. Ну что? Ценные сведения?

– Начало замечательное, спасибо, – сказал Монктон. – Есть за что зацепиться. А кроме того, это объясняет, почему, ошвартовавшись здесь, в Треугольнике, капитан и его команда так старательно держат рты на замке. Если бы не местные крысы, я вряд ли вообще дознался бы, что на борту присутствует смертный. По всей видимости, «Богомол» должен был подобрать Артура по приказу государыни Среды, так что теперь, провалив задание, капитан Шик тянет время и пытается сообразить, что же ему делать дальше… В смысле, помимо того, чтобы избавиться от вас, ведь вы – нежелательная свидетельница, живое подтверждение, что они подобрали не того смертного.

– Ошвартовались? А что такое Треугольник? Где мы вообще?

– Мы на борту «Летучего богомола», на нижней палубе, – пояснил Монктон. – Это корабль торгового флота Среды, один из изначальных. И он ошвартован к другому кораблю, который, в свою очередь, причален к другому… и так далее, а все вместе – к гигантскому треугольному причалу, который являет собой последний надводный остаток прежнего маяка Порт-Среды, или попросту Треугольник. Который, в свою очередь, располагается в Пограничном море Дома…

– Который есть центр Вселенной или что-то в этом роде, – перебила Листок. – Это мне Артур уже объяснил. Нет, мои предки точно с катушек попадают, если узнают, как все на самом деле устроено…

– Прошу прощения?

– Понимаешь, мои родители считают, что в центре мироздания растет большущее дерево, от которого во все стороны тянутся веточки. И там, на этом дереве, все звери живут в гармонии и никто друг друга не трогает.

– Приятное заблуждение, – отозвался Монктон. – Хотел бы я его разделять. Увы, увы… А теперь, юная мисс, мне пора к себе на корабль. По дороге я загляну к капитану Шику и сообщу ему, что намерен быть вашим представителем и советником на суде. Каковой, по всей вероятности, должен возыметь место в ближайшие несколько дней.

– Несколько дней! – вырвалось у Листок. – Они же мне ни еды, ни питья не оставили! Я тут за это время помру!

– Нет, поскольку вы в Доме, – заверил ее Монктон. – Вы проголодаетесь и будете испытывать жажду, но гибель вам не грозит.

– Значит, ты меня тут так и оставишь? В этих цепях? Чтобы я суда ждала, или как это будет называться?

– Именно так, – сказал крыс. – Вы совершенно точно это сформулировали. Итак, всего хорошего. Истинное удовольствие было иметь с вами дело…

– Погоди! – закричала Листок.

Но слушать ее крик было уже некому. Крыс точно испарился. Артур еле успел заметить, как мелькнул его хвост, исчезая за обрезом картинки.

– Погоди! Ты не можешь меня тут оставить вот так! А если эта галоша вдруг возьмет и потонет?

Ее голос внезапно прервался, а изображение в зеркале словно замерцало: в нем появилось отражение лица Артура, потом снова Листок и опять Артур. От столь внезапного возвращения к действительности у мальчика даже закружилась голова, но лишь на миг. Все как рукой сняло, когда Солнцедырь вдруг потрепал его по плечу и шепнул:

– Артур! Очнись, парень, к нам что-то движется с моря!

Артур заморгал и поднялся, торопливо пряча зеркальце и раковину в карманы больничного халата. Халат напомнил ему о том, что, по идее, давно пора было переодеться во что-нибудь более подобающее, однако эта здравая мысль не задержалась у него в голове надолго.

– Что к нам движется? – спросил Артур.

– Не знаю, – ответствовал Солнцедырь. – Ящерка разглядела свет вдалеке. И я его видел. Он приближается. Нельзя исключать, что это идет «Жуть», хотя с какой стати бы им выдавать себя ходовыми огнями? Короче, вот тебе нож…

У самого Солнцедыря на кушаке красовалась абордажная сабля. Артур взял длинный нож в ножнах, который протягивал ему Житель, и попытался пристегнуть оружие к пояску халата. Солнцедырь покачал головой.

– Не пойдет, – сказал он. – Пошли в капитанский шатер, Икэбод тебе подыщет подходящие ошметки.

– Ошметки? – обиделся Артур. – Не надо мне никаких ошметок!

– Я хотел сказать, шмотки. Пошли! Времени у нас не так много.

Идя за Солнцедырем к палатке капитана Котопульки, Артур заметил, как разительно изменился лагерь. Моряки-Жители все были на ногах и готовились к бою. Вид у них был гораздо более уверенный и компетентный, чем в море.