Утес чайки

– Нам известно, что Саскию Моррис держали где-то несколько месяцев, прежде чем оставили умирать от голода и жажды. Амели держали неделю, и только потом ей удалось сбежать. Это довольно необычно. В подавляющем большинстве случаев преступления на сексуальной почве происходят практически сразу после похищения, в первые час-два. Но кому-то захотелось, не сочтите за цинизм, большего. Саскию Моррис не насиловали. С Амели Голдсби еще предстоит разобраться, был ли у нее парень до похищения. Быстрый секс явно не цель. Преступник добивается чего-то другого. Притом что он действует спонтанно, в соответствии с возможностями момента, все хорошо организовано. У него есть место, где можно спрятать пленницу. На долгие месяцы, как в случае с Моррис, или на неделю, как с Голдсби. Честно говоря, не думаю, что злоумышленников несколько. Скорее всего, действует один, и он не ищет быстрого удовлетворения, а затеял долгую, а потому в высшей степени рискованную игру.

– Все верно, – согласился Роберт.

Калеб казался более уверенным в себе, чем в начале разговора. Не то чтобы они подошли ближе к решению задачи, но картина все же стала яснее. Хотя бы в том, что касалось фигурантов дела.

– Значит, решено, – подвел итог Калеб. – Мы исключаем Мэнди Аллард из списка потенциальных жертв. Это отдельная история. Остаются Саския и Амели.

– А Ханна Касуэлл?

Калеб покачал головой:

– Слишком велик разрыв во времени.

– Нам надо шевелиться, сэр, – сказал Роберт, – раз уж мы придаем большое значение временным промежуткам. Преступник довольно быстро перешел от Саскии к Амели, которая сорвалась с крючка. Есть основания полагать, что сейчас он активно ищет следующую жертву.

– Да, – согласился Калеб, – и это то, что меня беспокоит. Круглые сутки. – Словно в подтверждение, он потер глаза, выглядевшие красными и нездоровыми. – Следующую жертву можно ожидать в любой момент.

4

В «Приюте моряка» все столики, за исключением зарезервированного Дэвидом Чаплендом, были заняты. Кейт убедилась в этом, заглянув в толстую тетрадь на барной стойке. Заказ столика придавал намерениям Чапленда серьезности. Похоже, насчет ужина он действительно не шутил.

Кейт пила пиво. Волшебные слова «журналистка», «интересует ваша версия событий…» уже брошенные в пространство зала, возымели магическое действие. Не говоря об упомянутых кстати «обвинениях Райана Касуэлла». Несмотря на аншлаг, Кевин, препоручив гостей юному напарнику, уединился с Кейт в углу бара. Брат, как объяснил Кевин, управляется на кухне. И он здесь точно ни при чем.

– Конечно, – согласилась Кейт, – но та история с шестнадцатилетней девушкой…

Глаза Кевина заблестели:

– Ну, вот и вы туда же… Марвин не участвовал в этом. Даже полиция в конце концов ему поверила.

То, чему верит полиция, далеко не всегда совпадает с ее официальной версией. Но Кейт решала не углубляться в эту тему – боялась, что Кевин замкнется в себе, и тогда из него точно ничего не вытянешь. Его раздражали подозрения в отношении него самого, но еще больше – в отношении брата.

– Хорошо. Но того, что в тот вечер вы подвезли Ханну Касуэлл из Халла до Скарборо, вы не отрицаете?

– Да. Она стояла на вокзале в Халле под дождем, жалкая и расстроенная. Только что у нее из-под носа ушел ее поезд. Мы – ближайшие соседи Касуэллов. Что бы вы сделали на моем месте? Оставили бы Ханну так стоять?

– Нет, конечно. Но проблема в том, что потом… Вы исчезли?

– Я высадил ее в Скарборо. Хотел повидаться с друзьями.

– Ее подруга подтвердила, что вы высадили там Ханну, – сказала Кейт. – Она звонила с вокзала Шейле. Так ее звали, верно?

– Я не знаю, – ответил Кевин.

Он разволновался, что неудивительно. Быть подозреваемым в таком преступлении… И, если исчезновение Ханны Касуэлл так и не будет раскрыто – что с годами становилось все более вероятным, – это будет висеть над ним остаток жизни. Вечная тень – не виновен, но и не чист.

Кейт осторожно взглянула на собеседника. На лбу Кевина блестели капельки пота. Он налил себе минеральной воды и залпом выпил. Легко верилось, что он со школьных лет был и остается дамским любимцем. Густые темные волосы. Очень темные глаза. Слегка загорелая кожа, даже сейчас, в ноябре. Кевина можно принять за испанца или итальянца. Кейт видела фотографию Ханны и не могла представить себе, чтобы эта неприметная, похожая на ребенка девушка возбудила в нем какие-то чувства. Разве если Кевин любил детей, на что его биография не обнаруживала никаких намеков. Если верить материалам тогдашней прессы, во всяком случае.

– Я на вашей стороне, – заверила Кейт. – Но, если браться за дело серьезно, необходимо прояснить некоторые моменты, которые… ну, по крайней мере на первый взгляд, свидетельствуют против вас.

Его лицо смягчилось:

– Прояснить, понимаю… С моей стороны это была невероятная глупость.

Он замолчал.

– Что за глупость? – спросила Кейт.

Кевин вздохнул:

– Я сделал две непростительные глупости. Первая – пригласил ее на открытие паба. Позже отец Ханны заявил, что таким образом я ее домогался. Это не так. Мне было жаль Ханну, только и всего.

– Вторая ошибка заключалась в том, что вы…