Утес чайки

– Я солгал полиции насчет Кроптона. На самом деле я туда не ездил. Я вернулся на вокзал в Скарборо.

– Это действительно было глупо.

Кейт улыбнулась. Секунду спустя Кевин тоже улыбнулся.

– Это рефлекс, и он связан с моим братом. На его примере я видел, что значит быть подозреваемым. Брата допрашивали, снова и снова. Как и всех в его окружении. Всё перевернули с ног на голову. При этом люди шептались за его спиной. Каждый выход из дома оборачивался серьезным испытанием для нервов. Я боялся пережить это еще раз. Любой ценой стремился избежать этого. Поэтому и подумал, что ни в коем случае не должен говорить о том, что вернулся на вокзал. – Кевин пожал плечами. – Конечно, когда все открылось, подозрения против меня только возросли… Ужасное было время.

– Почему вы вернулись?

– Все равно мне никто не верит, – пробормотал Кевин.

– Может, я поверю.

– Полиция была настроена более чем скептически, – начал он. – Не говоря о старике Касуэлле. – Вздохнул. – Дурацкое чувство, не более того. Когда я увидел Ханну в зеркале заднего вида… она стояла под дождем, такая беззащитная… И мне вдруг пришло в голову, что она…

– Что?

– Не станет звонить отцу и не поедет к нему в офис. Я видел, как она напугана, еще в машине.

– Она боялась отца?

– Вы знаете Райана Касуэлла?

– Я разговаривала с ним один раз. Сказать «знаю» было бы преувеличением.

– И какое впечатление о нем у вас сложилось?

Кейт задумалась:

– Одинокий несчастный человек. Перестал ждать от жизни хорошего. Потеря дочери окончательно сломила его.

– Мне всегда было жаль Райана, – подхватил Кевин. – Еще до исчезновения Ханны. Жена сбежала от него в одну ночь, и это повергло его в шок. Он и раньше ходил вечно мрачный; думаю, потому она и ушла. Что, конечно, не улучшило ситуации. Райан привязался к дочери. Она единственная, кто у него остался. Мы всегда жалели ее.

– Кто это «мы»?

– Мы, дети. Тогда мы были детьми, в Стейнтондейле. Ханне четыре года, мне девять. На каждой ферме были дети. Мы вместе бродили по окрестностям, строили плотины в бухтах и шалаши в лесу. Плавали, летом проводили в воде больше времени, чем на суше. Стейнтондейл – еще та дыра, но для детей это рай. Одну Ханну не допускали в нашу компанию. Отец всегда думал, что наши игры слишком опасны для нее. Ей не разрешали купаться в море, лазить по скалам…

– Ну, в четыре года…

– И позже ничего не изменилось. Помню, как однажды пришли за ней, и Райан даже не пустил нас во двор. Говорил, что Ханна не хочет играть с нами, но это была неправда. Когда мы заставали Ханну одну, она говорила, что не может пойти с нами, потому что отец не разрешает. Помню ее большие грустные глаза. Ей было очень одиноко.

Кейт медленно кивнула. После разговора с Райаном Касуэллом она вполне могла такое себе представить.

– Итак, тем вечером, четыре года назад, вы вернулись на вокзал за Ханной, потому что вам стало ее жаль.

– Именно так. И вот я подумал: уж лучше я подвезу ее, пока она не отправилась в Стейнтондейл пешком или, чего доброго, автостопом. Это было… какое-то недоброе предчувствие…

– У Ханны были причины бояться отца? Я имею в виду, бывал ли он жесток с ней, может, давал волю рукам?

Кевин замялся:

– Нет, здесь другое… Не думаю, что Райан бывал жесток с Ханной. Но он контролировал каждый ее шаг, не спускал с нее глаз с утра до вечера. В тот день Ханна навещала любимую бабушку и опоздала на обратный поезд. Она очень расстроилась, потому что Райан запросто мог запретить ей впредь ездить к бабушке. Она боялась его длинных нотаций, преследовавших одну-единственную цель: внушить Ханне, какой она еще неразумный ребенок. Она боялась, что Райан больше никуда ее не пустит – ни к подруге, ни на школьный праздник, ни даже просто прогуляться по городу.

– Вы пригласили ее на открытие паба.

– Да, но вовсе не потому, что мне было что-то нужно от Ханны. Я видел в ней ребенка, не более того, и просто пожалел ее. Честно говоря, не верил, что из этого что-то выйдет. Как бы ей удалось незаметно от отца уехать в Скарборо на праздник, для меня остается загадкой по сей день.

Молодой человек за барной стойкой окликнул Кевина:

– Эй, Кевин! У нас наплыв посетителей, я не справляюсь. Не мог бы ты…

Людей действительно стало больше. Они толпились возле бара, и большинство выглядели так, будто заскочили после работы выпить пива с коллегами, прежде чем отправиться домой.

– Одну минуту, – ответил Кевин молодому человеку и виновато посмотрел на Кейт: – Ну вот, мне пора работать.

– Да, конечно, – ответила она. – Вы жаловались, что Райан вредит вашему бизнесу своими сплетнями, но, глядя на это…

– Все верно, трудности остались в прошлом. Но когда-то нам с Марвином пришлось очень нелегко. Мы открыли паб спустя год после исчезновения Ханны. Тогда обо мне говорил весь Скарборо. И знаете, что придумал Райан Касуэлл? Каждый вечер он стоял внизу под лестницей и раздавал людям листовки с фотографиями Ханны и описанием того, что произошло в тот вечер. То есть как он это видел, разумеется. И люди узнавали, что я похитил и убил его дочь. Многие перестали сюда ходить.

– Это серьезно… – Кейт покачала головой.