Утес чайки

– Ты уже говорила о финансовой поддержке. Помочь ему снять новую квартиру. Дать денег. Дебора, какими бы благими не были твои намерения, как долго ты собираешься это делать? Следующие несколько месяцев? Лет? Десятилетий?

– Он не примет такой жертвы.

– Откуда ты знаешь? Ты успела так хорошо его изучить?

Дебора долго не отвечала, а потом произнесла:

– После того, что сделал для нас Алекс Барнс, мы не можем так просто выставить его на улицу. Если б мы были богаты, он получил бы хорошее вознаграждение. Но даже и в нашем случае мы не можем просто отмахнуться от него и сказать, что это не наше дело.

– Пойми, я тоже очень ему благодарен. Барнс не дал нашей Амели утонуть. Он молодец, но, положа руку на сердце, можешь ли ты представить на его месте человека, который поступил бы иначе? Увидел бы, как девушка из последних сил борется за жизнь, и пошел бы дальше своей дорогой, потому что это не его дело? Я не хочу преуменьшать заслуг Алекса Барнса, но то, что он сделал, естественно.

– Тем самым ты преуменьшаешь его заслуги.

– Нисколько. Просто я не считаю его героем.

Дебра отвернулась:

– Я все равно помогу ему. Дам денег из своих сбережений.

– Ага. А мне предоставишь одному выплачивать кредит на ремонт.

Она пожала плечами.

– Ты слишком все упрощаешь, – сказал Джейсон.

– Ты тоже, – отозвалась она.

Он со стуком поставил на стол бокал и пустую бутылку и вышел.

На сегодня достаточно.

Среда, 1 ноября

1

Полицейского психолога звали Хелен Беннет. «А ведь когда-то наверняка была симпатичной», – подумала о ней Амели.

Миссис Беннет предложила называть ее просто «Хелен», не упомянув о своем полицейском звании, которое могло быть внушительным.

Хелен появлялась каждый день. Сидела в комнате Амели, пила чай, который приносила Дебора, и болтала с Амели как лучшая подруга. Начинала с забот повседневной жизни, но в конце концов всегда выходила на похищение – и тут Амели замыкалась в себе.

Но сегодня Хелен не пила чай, потому что Дебора его не принесла. Ее вообще не было дома. Что странно, потому что с момента возвращения Амели Дебора не выходила из дома ни на шаг. Сидела внизу, как сторожевая собака, время от времени поднималась наверх и донимала Амели своей заботой. Не хочет ли она чаю? А поиграть в карты? Амели отвечала грубо. Знала, что причиняет матери боль, но просто не могла этого вынести.

И вдруг Дебора исчезла. Это однозначно тревожило Хелен. Она всегда радовалась чаю и клала в чашку много сахара: «Люблю сладкое». По ней было видно. «Сбросить килограмм десять, и все было бы в порядке, – думала Амели. – Она стала бы привлекательной».

– Твоя мама ушла, перед тем как я приехала, – сказала Хелен. – Не знаешь, куда?

Амели пожала плечами:

– Понятия не имею. Наверное, по магазинам.

Хелен кивнула, выдвинула стул и села. Амели устроилась на подоконнике, поджала ноги и обхватила колени руками. В этой позе она проводила бóльшую часть дня, иногда замирала на несколько часов. Если б она посмотрела за окно, увидела бы только небо, подернутое темно-фиолетовыми тучами. Солнце не проглядывало уже несколько дней.

Некоторое время Хелен говорила об этом – об ужасной погоде и том, как трудно встать утром. Она играла кольцами на пальцах, потому что не было чашки, которую Хелен обычно вертела в руках. Только сейчас стало заметно, как она нервничает. Такая мелочь, как чашка чая, могла бы все изменить.

– Каждая мелочь может иметь значение, – заметила вдруг она в тон мыслям Амели. – Все, что запало в память, даже если оно кажется тебе неважным.

Амели не ответила, как чаще всего бывало в последнее время. Странно все-таки, но психическая травма поставила ее в привилегированное положение. Теперь общие правила к ней неприменимы. Она может грубить или вовсе не отвечать на вопросы взрослых, и никто не скажет ни слова. Все стараются быть с ней внимательными и дружелюбными. Как и бедняжка Хелен, которая ерзает на стуле и не знает, куда деть руки. И все потому, что матери нет дома… Непривычно.

– Странно, что мама ушла, – сказала Амели.

Хелен обрадовалась ее ответу, даже если он не имел прямого отношения к теме, которую она затронула.

– Мама обязательно вернется, – заверила Хелен.

– Алекс все еще здесь?

– Алекс? – не поняла Хелен.

– Алекс Барнс, который меня спас. Он переехал к нам в понедельник.

– О! – Хелен изобразила удивление. – Инспектор Хейл знает?

– Да, и он не в восторге. Поэтому мистеру Барнсу разрешили остаться у нас только на одну ночь. Но он уже пробыл две.

– Ты говорила с ним?

– Нет.

– Что ты чувствуешь, когда о нем думаешь?

– Что я должна чувствовать?

– Ну… все-таки, он спас тебе жизнь.

– Не хочу об этом думать.

Волны, они опять обрушиваются на меня. Я должна умереть… Боже, как болят пальцы…

Амели застонала.

– Амели? – встревожилась Хелен.

– Я просто не хочу об этом думать… Не хочу. Этот ужасный вечер. Вода… Холод. У меня так болели руки… И было страшно. Я думала, что умру.

– Я знаю, Амели, знаю.