Ущелье злых духов

«И ведь сговорятся авантюристы чёртовы! Вправду говорят: что старый, то и малый. Хотя, не так уж Яков Антонович стар, а Ленка с Виктором уже не дети…

Уйдут. Не побоятся опасной дороги и уйдут. К неведомому синему морю, к ласковой реке, в которой так любят плескаться шустрик Керат и его приятели, к горам, поросшим буйной зеленью, к ароматному полумраку джунглей. Уйдут!»

– Олег Иванович! Дорогой мой!

Это ещё кто? А пучеглазая телеведущая. Летит через дорогу, машины только успевают тормозами повизгивать. Обошлось, проскочила.

– А я только о вас и думаю! Вспоминаю, как мы вместе в газете трудились. Золотое было времечко! Я столькому тогда у вас научилась!..

(Вот ведь насобачилась врать!)

– Я ведь на вас в обиде…

– Что так? – Алексеев попытался освободиться от крепко вцепившейся в его локоть руки, но безуспешно.

– Уж мне-то, старой своей соратнице, могли бы рассказать, о том, что на самом деле произошло с господином Срыбным! Вы же с ним много лет близки были, дружили, можно сказать…

(«Мели Емеля, твоя неделя».)

– Ну, хоть что-нибудь! Вот такую крохотулечку, – телечудо показала на тщательно наманикюренном пальчике. – А я в долгу не останусь. Вот увидите… – И скромно потупила глазёнки.

– Посмотрим…

– Правда? Вы настоящее золото! Завтра же позвоню!!

– Я могу уехать…

– Найду! От меня никто ещё не сумел скрыться. «Главное, чтоб в номер материал успел ты передать»![21] Так ведь? Ну, целую!

Подпрыгнула, мазнула липкими губами по щеке Олега и испарилась.

«Тьфу, пропасть! Вот ведь ляпнул: “Посмотрим”. Теперь эта Пучеглазая со свету сживёт, впору убегать от неё, прятаться в Ущелье Злых Духов…

А собственно, почему ты принял в штыки идею Ленки и Виктора? Боишься? Если совсем честно, испытывать всё вновь совсем не хочется. Хотя… вспоминается всё с какой-то даже ностальгией, коленки от страха не подрагивают. Было – и прошло, взбодрив кровь и намертво отложившись в памяти…

Не хочешь кардинально ломать свою жизнь… Это да, есть такое дело. Там ведь тоже не курорт, валяться кверху пузом под пальмами не получится. Здесь как-то привычнее. Невзирая на то, как жизнь ломается, и неизвестно, что ждёт впереди…

А что, собственно, тебя ждёт? Скоро подойдёт к концу период оплачиваемого безделья, придётся искать работу. Что-нибудь да подвернётся. Например, можно будет устроиться в программу к Пучеглазой, узнавать, кто с кем и зачем спит. Личная популярность сразу же резко повысится, на улицах узнавать будут. Мечта!..»

Алексеев услышал резкий сигнал автомобиля и посторонился, освобождая ему дорогу. А куда это он, собственно, забрёл?

«Ясно, задумался и прошёл мимо нужного поворота. Ничего, вернёмся: вечер ещё только опускается на город, дома и асфальт не успели отдать накопленное за ночь тепло, самое время для прогулок…»

В квартире царила звенящая какая-то тишина. Чтобы изгнать её прочь, Олег нажал кнопку телевизора.

Опять Пучеглазая! Нет от неё спасения!..

– Многих взволновала судьба бизнеса и капиталов господина Срыбного, славный жизненный путь которого, как вам хорошо известно, трагически оборвался в таёжных чащобах. В прошлой передаче мы рассказывали о претензиях давнего соратника покойного, бизнесмена Пебукина. Но есть и другие претенденты на нажитое умершим.

Вы спросите: кто они? Странный вопрос! Господин Срыбный был молодым, энергичным и очень привлекательным мужчиной…

(Во даёт!)

– …И конечно же обещанное им надеются получить представители прекрасной половины человечества!

(Чем дальше, тем оригинальнее…)

– Прежде всего, мы поговорим с ближайшей соратницей господина Срыбного. Зовут её Нина Панкратьевна Приходько. Прошу, дорогая Нина Панкратьевна! Поаплодируем, друзья!

(Ба, да это же та самая Нинель, о которой Тёма в своём дневнике писал. Вообще-то чтобы разглядеть её привлекательность, нужно обладать зрением Артишока… Смотри-ка, вся в трауре, может, и вправду жалеет Тёму?)

– Присаживайтесь, Нина Панкратьевна. Мы понимаем, каким горем для вас стала трагическая смерть близкого человека…

– И не говорите… – Нинель прижала к глазам кружевной платочек. – Не представляю, как я всё это пережила!.. Что может быть страшнее для женщины, чем потеря отца своего будущего ребёнка…

– Ах ты, стерва! Какого ещё ребёнка? – в студии неожиданно появилась ещё одна дама, и Пучеглазая поспешила её представить:

– А это Марина Аркадьевна, она тоже утверждает, что имеет права на наследство господина Срыбного!

(М-да, именно о таких Хайнлайн писал: «Женского рода, млекопитающее и не годна к употреблению»[22].)

А скандал в студии между тем разгорался.

– Какого, я спрашиваю, ребёнка? – орала Марина Аркадьевна.

– Нашего! Общего! – ответствовала ей, срываясь на визг, Нина Панкратьевна. – У меня и соответствующая справка есть из женской консультации. Мой будущий сын – наследник всего!

– Ха… – Марина Аркадьевна неожиданно успокоилась. – Подотрись этой справкой, а потом засунь её себе куда-нибудь!

– Ну зачем вы так? – попыталась вмешаться в приобретшую острый характер дискуссию Пучеглазая.