Ущелье злых духов

– Ага, отпуск за свой счёт берут. – Олег в упор посмотрел на Ленку. Сестра насупилась, но смолчала, и журналист продолжил: – Говорил это не Зиновий, а Яков Антонович. Вот только в сказки я не верю… Но ты так и не ответил, что будете делать, если опять с разными страшилищами встретитесь? Отстреляться от них надеешься?

– Ушами не будем хлопать, значит, и не пропадём, – упрямо буркнул Виктор. – И потом, показалось мне тогда, что кто-то заставлял тех тварей нападать на нас, очень уж мы их хозяина рассердили.

– Думаешь, теперь простил?

– Едва ли, – усмехнулся бывший секьюрити. – Хотя, может быть, и подуспокоился, неинтересны мы ему стали. А тогда он так… психовал.

«Да-а… Похоже, решила уже всё “сладкая парочка”, теперь их не переубедишь, не переупрямишь. И что прикажете делать?»

– Мы думали, что и ты с нами пойдёшь, – неожиданно заявила Ленка.

Алексеев дёрнул плечом и криво усмехнулся:

– Даже так?

– Неужели тебе здесь лучше? – Елена строго смотрела на брата. – Всё разваливается, никому мы не нужны. Время Артишоков и ему подобных…

– Всё перемелется, – философски заметил Олег.

– Или нас перемелет. Потом, конечно, наступит всеобщая лепота. Только очень не скоро. Помнишь, ты мне стихи читал:

Даже сроки предсказали:
Кто – лет двести, кто – пятьсот,
А пока лежи в печали
И мычи, как идиот…[20]

Я не хочу так жить, Олежек! И Витя не хочет. Поэтому мы пойдём. А ты решай сам.

– Но почему вы думаете, что кому-нибудь нужны там? – предпринял ещё одну попытку отговорить сестру Алексеев.

Виктор пожал плечами, обнял Елену за плечи и сказал:

– Головы у нас на плечах, руки тоже на месте. Как-нибудь прорвёмся, найдём своё место в жизни… И потом, знаешь, я почему-то верю Учителю.

– Я ему тоже верю, – решительно подтвердила Ленка.

3

«Однако… И что можно предпринять в такой ситуации? Уйдут ведь, как пить дать, уйдут. Свяжутся с дядей Яшей, и…»

Четвёртый уже день Олег носил в кармане письмо Якова Антоновича. Прочитал его несколько раз, похоже, наизусть запомнил:

Здравствуй, дорогой Олег Иванович! Во первых строках своего письма сообщаю тебе, что мы с Зиновием живы и здоровы. А больше хвалиться нечем. Контору мою бакенную закрыли. Из дома пока ещё, правда, не выгнали, но с них станется. Ну да ничего, пустых изб сейчас в Ахтимнееве много, не пропадём. Без света, понятно, нелегко придётся, привыкли мы уже к нему, но ведь и при свечах когда-то жили и не жаловались.

Охота в этом году почему-то никудышная, но мясом мы себя понемногу обеспечили, да и рыбки наловили – насолили её и навялили, даже подкоптить чуток удалось.

Ты уж прости меня, Олег Иванович, старого болтуна. Рассказал ведь я Зиновию про наши приключения в Долине Смерти. Да и как не расскажешь – старый ведь друг, никого у нас с ним на свете нету. Дети – отрезанный ломоть, я уж и позабыл, как они выглядят. Хотя, что пенять: чаю, жизнь у них тоже не сахар…

А Зиновий мне теперь прохода не даёт: пойдём да пойдём через распадок к тёплым краям. Сначала-то я над ним посмеивался, а чем дальше, тем больше задумываюсь, может, и вправду сходить? Помирать всё равно придётся, но лучше уж там, чем здесь, – интереснее как-то. Да и новые землицы поглядеть охота…

Вот такие, Иваныч, у нас дела. Ты-то как? У сестры как дела обстоят? А знакомые её Серёга с Анной как? Успокоились? Вите, коли встретишь его, попеняй – обещал написать, но пока что нет от него весточки.

Прощевай, Олег Иванович, многие тебе лета. А может, и ты нам с Зиновием компанию составишь? Куда как ладно будет…