Уровни Эдема

— А еще тебе почти выбили глаз, сорвана кожа на ребрах, многочисленные рассечения, подозрения на перелом стопы, ключицы, почти оторвано ухо и перебит нос. — Произнесла Лилия, успевшая незаметно юркнуть к воде.

— Да ну? — Не поверил я, прислушиваясь к организму.

Болит, конечно, но все в пределах нормы. Ну как нормы — ощущения по утру от честной студенческой драки, усугублённой похмельем.

— Ты весь в крови был, Сережа, — подтвердила Таня, задрожав губами и явно заново переживая то, что было. — Я отмыла грязь и землю, но покраснения у ран уже было, а антибиотиков нет. И никто не помог! Я звала на помощь!

— Мы все кричали. Потом в нас начали кидать камни. — Буркнула Лилия, вернувшись, забравшись под шкуры и отчего-то вновь отвернувшись от меня спиной.

— А говорите, не трогали, — укорил их я, внутренне заводясь гневом. — Кто кидал? Этот лохматый?

Лена коротко кивнула.

— Хана хоббиту, — процедил я сквозь сжатые губы.

— Лиле по лбу сильно попало, — добавила она, выразительно показав взглядом на девушку.

Я с трогательной заботой коснулся плеча соседки.

— Покажи, — попросил я.

— Нет.

— Лилия.

— Я некрасивая.

— Самая красивая! Ну покажи, я полечу. — Ворковал я, убеждая и поворачивая на спину. — Вот подую, поцелую, и все пройдет.

Лилия все же повернулась, показывая здоровенную гематому на лбу. Оно так-то под мехами видно не было, да и не касался я той части.

— Камни остались, которые он кидал? — Играя желваками, осмотрел я рану.

— Я спрятала под пустой бочкой. — Доложила Лена.

— Отомстим, — пообещал я Лилии, накладывая ладонь левой руки на поврежденную кожу и желая всей душой ее излечить.

Еле заметное под светом солнца зеленоватое сияние коснулось раны, почти моментально обращая ее здоровым участком.

— Ой, тепло, — ворохнулась Лиля. — И приятно… Почти как тогда… — Сонно улыбнулась она, смеживая веки.

Уснула. И вновь прекрасна — довольно улыбнулся я.

— Сережа, — мягко, почти воркующе произнесла Елена, пристально наблюдавшая за моими манипуляциями. — А расскажи мне сказку?

— И мне, — чуть повернувшись, произнесла Таня, с нетерпением глядя в мою сторону.

— Потом, — буркнул я.

Так глупо спалился… Хотя иначе, наверное, не мог.

— Вас не смущает, что мы тут взаперти? — Глянул я чуть нервно на возмущенную Танину мордашку.

Она чудес с ладонью не видела, оттого обижалась из-за отсутствия истории. А выглядит большой девочкой.

— Ну, ты ведь жив, и знаешь местного босса? — Логично предположила Таня.

— Допустим.

— Значит, он нас отпустит. — Выдохнула она, чуть закусив губу, и посмотрела на небо. — Да ведь?

— Конечно, — не стал я портить ей настроение.

— Вот. Хотели бы убить, не дали бы нам эти одеяла, — похлопала она ладонью по мехам. — И нас бы… Но мы ведь целые! Только тебя не лечат. А еще нас, наверное, милиция ищет. А еще папа может денег на выкуп собрать, — тихонько всхлипнула она. — И я машину продам, если не хватит… — Появились первые слезы.

— Таня, все будет хорошо. — Заверил я ее уже со всей искренностью, приобнимая. — У тебя самой ничего не болит? Никуда не попали?

— В руки, и в спи-ину… — Плакала она.

Погладил по обиженному месту, используя талант, и осторожно опустил уснувшую девушку на меха, прикрыв другими шкурами до шеи.

Поманил ладонью рукой Лену, уже голодной пантерой смотревшей на меня — столь же напряженно и предвкушающе. Только интерес у нее даже не гастрономический, хуже — должностной.

Плавными движениями Елена перебралась через Таню и нависла надо мной.

— Забирайся, — указал я под меха. — Не май месяц. Простудишься.

Тут скорее была середина апреля — вроде и тепло, но порой дунет как твой февраль.

Справа спала Лилия, толком не оставляя свободного места, так что Елена уместилась прямо на мне. И смотрела глаза в глаза- строго и выжидательно. Если бы мои руки в этот момент не лежали на ее нижних девяносто, то я наверняка бы впечатлился.

— Руки!

— Знаешь ли ты, как зовут сотого космонавта на планете Земля? — Спросил я одухотворенно, выполняя ее просьбу с фантазией.

— Хватит паясничать. — Буркнула Лена, вытаскивая мои руки своими, размещая их на моей груди и положив сверху свой подбородок для фиксации. — Рассказывай.

— Что именно?

— Все рассказывай! С самого начала!

— Ну, сначала было тепло, уютно и сытно, но потом меня вытащили и больно дали по попе.

— Сергей!

— Тебе, кстати, не кажется символичным, что это первое, что делает с нами мир после появления на свет?

— Укушу.

— Ладно, — вздохнул я. — Просто так получилось.

— Это не ответ.

— А на другой у тебя допуска нет, майор! — Ответил я столь же строгим взглядом.

Лена встрепенулась и явно попыталась выполнить команду «смирно» из положения лежа. Привело к тому, что мои руки вновь оказались на мягких округлостях, а там я ее мягко перевернул и изобразил, что обычно делает добрый начальник с нерадивой подчиненной. Добрый — потому что нежно.

— Хорошо быть Джеймсом Бондом, — вздохнул я полной грудью прохладный, но такой приятный воздух.

Мерен, что характерно, запаздывал, но в данном случае с его стороны это было по-джентельменски.

— Ты мне соврал, — буркнула Лена, тут же обо всем догадавшись.