Уровни Эдема

Вокруг одни меха на молодой траве — на одних лежим, вторыми укрываемся. Блин, под верхними, что ли? Занырнул в тепло и темень, пытаясь найти хотя бы трусы. Но нашел только две повернутые ко мне спины, а еще побродив — очаровательные ножки. Подумав и оценив размер звериных шкур — а их тут, похоже, несколько, и сшиты они в нереально огромное полотно, потянул находку за лодыжки. Сверху взвизгнули, ругнулись и застучали кулачками по голове, потом по плечам — затем, когда я охнул и простонал от боли, ойкнули, извинились и позволили себя поцеловать.

— Жарко, — невнятно и глубоко дыша прошептали на ухо

В пространстве под шкурами действительно было, как в бане, ладно хоть запах не бил по голове, а был где-то даже приятным, лиственным.

— Выныривай, — согласился я, сам же продолжив целовать и ласкать то, что оказалось перед лицом.

И только перед самим действом, припомнив про грязного извращенца, притянул сладкое тело снова к себе, разделяя вместе жар и дыхание, под слабые дуновения прохлады и свет дня от просвета в мехах над головами. Вновь вынырнули уже вместе: я — изрядно посвежевшим после маятного пробуждения, а она — приводя в порядок растеплённые волосы, убирая их ладонью с лица.

— Лена? — Удивился я, глядя на румяную подругу.

Позади откашлялись — задорно так, со смешинкой. Повернулся — Таня смотрит, улыбаясь.

— Мои тысячи извинений, — посмотрел я на нее, думая, как искупить.

Затем махнул рукой и утянул ее тоже вниз, вновь схлопотав ворчание, протесты, но завершившиеся столь же приятно.

Вылез, убедился, что передо мной именно Таня и выдохнул спокойно — в этот раз все штатно, не перепутал. Посмотрел на очаровательную спину Лилии, обнаженную почти до пояса из-за наших маневров. Может, она тоже обиделась? Перебрался через размякшую и расслабленную Таню и коснулся Лилиного плеча.

— Я не хочу! — Строго ответила она, дернув плечом.

Ну, это мы сегодня уже слышали — философски констатировал я, утягивая девушку в темноту звериных шкур.

В общем, не самое плохое утро, и даже неприятный жар в теле, который намекал на скорую болезнь, обратился веселым огнем энергии и действа. Короче, все отлично.

Только эта скотина извращенская до сих пор сидит и смотрит.

— Ты не охренел, мужик? — Искренне изумился я. — Все, пойду морды бить, — решительно приподнялся я.

А хоть и голым, но такое хамство — это ни в какие ворота.

— Куда? — удержала меня за плечо Лилия.

— Да за забор этот.

— Какой забор, Сережа? Мы в клетке. — Грустным голосом произнесла Таня

Недоуменно повернулся на нее. Затем внимательно оглядел все еще раз. Толстые прутья «забора» окружали нас со всех сторон, запирая даже небо решеткой, незаметной из-за солнца в зените.

Большая клетка, с комнату в моем доме. А мы на ее полу — лежим поверх звериных шкур на земле, прикрываясь еще одной сшитой шкурой. И никакой нашей одежды рядом нет, потому что ее никогда и не было. В этом мире.

Момент осознания ударил по голове почище чистого спирта, заставив мир легонько качнуться.

Вокруг стена чахлых деревьев — скорее, разросшихся кустов. Низина, пахнет сыростью и ранней весной, а тот шелест — шум воды неподалеку. Попробовал оглядеться талантом — и мир расцвел десятками людских силуэтов, часть из которых была совсем рядом, но большая в отдалении и чуть в стороне, собираясь в образ небольшого людского поселения.

Я быстро потряс головой, чтобы мысли и события заняли положенные им места, и еще раз посмотрел на наблюдателя.

— Зови Уважаемого Мерена Варама Белилитдила, — обратился я к нему жестким голосом, на его языке.

Тот хоть и ворохнулся, но продолжил за нами смотреть.

— Иначе я поглощу тебя следующим.

Подорвался, будто тот хоббит назгула увидел. И ноги такие же волосатые.

— Так, — развернулся я к девушкам. — Господа гарем.

— Че⁈

— Уважаемые жены, — тут же поправился я. — Как нас угораздило, есть варианты? Кто очнулся первым?

— Я, — подала голос Лена, глядя после моей отповеди местному подозрительно. — А ты что и на каком языке ему сказал?

— Не важно, что я ему сказал. Важно, что он понял, — выдал я мудрую фразу, как положено главе семьи. — Так что произошло, пока я спал?

— Пока ты умирал, — поправила меня Лена. — Мы очнулись уже тут, в клетке.

— На этих шкурах, голыми! — Возмутилась Лилия за моей спиной.

— Целыми? — Затревожился за них я.

— Целыми, — подтвердила Таня, оглядев все вокруг, тихонько поднявшись и, сияя наготой, юркнув к дальней части клетки.

Присмотрелся — стоят там три кадки с водой, а в другом конце клети такая же емкость, но пустая. Местные удобства, надо полагать.

— Целыми — это хорошо, — выдохнул я успокоено, отворачиваясь, чтобы не смущать даму. — Никто ничего не говорил? Не угрожал?

— Нет, — ответила Лена, продолжая смотреть с подозрением. — Только у тебя были сломаны руки.

— Левая рука, — поправила Татьяна, возвращаясь. — Закрытый перелом.

Я с удивлением посмотрел на целую руку.

— Вроде, нормально, — осторожно повел я ей, согнул и разогнул.