upload

понимает, что очень плохие ребята идут по её пятам, и если возможно, я бы хотел понять, могу ли

я сбежать и быть вместе с ней. Да, я слышал о правилах и клятвах "Нового начала", но сердце не

знает правил и клятв.

Должен быть какой-нибудь способ.

Я чуть не пропустил маленький знак Аттал Драйв. Я повернул налево на грунтовую дорогу

и начал взбираться в гору. Я добрался до вершины и увидел, что внизу раскинулось озеро,

похожее на зеркало. Люди говорят о таких местах "нетронутое", но для меня это слово приобрело

новый смысл чистоты и невинности, когда я увидел воду. Я остановил машину и вышел из неё.

Воздух был настолько свежим, что даже один вдох очищал лёгкие. Тишина и спокойствие были

почти опустошающими. Я знал, если закричать, то мой крик отзовётся эхом, и будет повторяться и

повторяться, и никогда полностью не рассеется. Крик будет жить в этих лесах, становясь всё тиши и

тише, но он никогда не умрёт, напротив, он присоединится к другим звукам прошлого, и они

сольются в низкий гул, что можно услышать на свежем воздухе.

Я посмотрел вниз, ожидая увидеть домик у озера. Но его там не было. Зато

обнаружилось два причала, у которых было привязано два каноэ. И больше ничего. Я вернулся в

машину и поехал налево. Грунтовая дорога в этом месте была не очень хорошей. Машина

подскакивала на кочках и ударялась о камни. Я уже порадовался, что взял страховку, когда

арендовал машину, вообще, странно думать о таких вещах в такое время, но мозг идёт по

проторенной дорожке. Я вспомнил, что у профессора Юма был пикап четыре-на-четыре, не совсем

в стиле академиков. Но теперь я понял почему.

Впереди я увидел два пикапа, припаркованных рядом друг с другом. Я остановил свою

машину возле них и выбрался наружу. Я не мог не заметить в грязи следы от нескольких машин.

Либо Малкольм ездил туда-сюда, либо у него была компания.

Я не знал, что это значит.

Я посмотрел на холм и увидел маленький домик с тёмными окнами, и ощутил, что на

глазах начинают наворачиваться слёзы.

Сейчас не было мягкого утреннего свечения. Не было розового света. Солнце садилось за

ним, отбрасывая длинные тени, превращая то, что казалось пустым и заброшенным, в нечто

тёмное и угрожающее.

Это был домик с картины Натали.

Я начал подниматься по холму в направлении входной двери. Было что-то сказочное в

этом походе, что-то, похожее на путешествие Алисы в Стране Чудес, как будто я покинул

настоящий мир и вошёл в картину Натали. Я добрался до двери. Звонка не было. Я постучал - звук

раздался в тишине, словно выстрел.

Я подождал, ответа не последовало.

Постучал ещё раз. По-прежнему тишина. Я раздумывал, что делать дальше. Может быть,

пойти вниз к озеру и посмотреть, нет ли там Малкольма, но то спокойствие и тишина, которые я

наблюдал раньше, говорили, что там никого нет. Да ещё и все эти следы от шин.

Я взялся за ручку двери. И повернул ей. Дверь не только не была заперта, но на ней

замка не было вообще, не было и щели для ключа. Я толкнул дверь и вошёл. Комната была

тёмной. И я включил свет.

142

Никого.

- Профессор Юм?

Когда я выпустился, он настаивал, чтобы я звал его Малкольм. Но я так и не смог. Я зашёл

на кухню. Она оказалась пустой. В домике была лишь одна спальня. Я направился туда по какой-то

причине на цыпочках.

Когда я вошёл в спальню, сердце камнем упало вниз.

О, нет...

Малкольм Юм лежал на кровати на спине, на его лице застыла пена. Его рот был

наполовину открыт, лицо исказил последний, замерший крик боли.

Мои колени подогнулись. Пришлось схватиться за стену, чтобы устоять на ногах.

Воспоминания нахлынули на меня с такой силой, что едва не сбили с ног: на первом курсе я

выбрал его курс (Гоббс, Локк и Руссо), первый раз я встретился с ним в том кабинете, который

сейчас называю своим (мы обсуждали право и насилие в мировой литературе), часы,

проведённые за диссертацией (тема: Верховенство права), то, как он со слезами на глазах по-

медвежьи обнял меня в тот день, когда я выпустился.

Голос позади меня сказал:

- Ты так и не смог забыть об этом деле.

Я обернулся и увидел Джеда, который наставил на меня оружие.

- Я не делал этого.

- Знаю. Он сделал это сам с собой, - Джед посмотрел на меня. - Цианид.

Я вспомнил коробочку с таблеткой Бенедикта. Он сказал, что у всех членов "Нового

начала" есть такие.

- Мы же говорили тебе забыть об этом деле.

Я покачал головой, пытаясь держать себя в руках, пытаясь сказать, что часть меня просто

хочет свернуться калачиком и скорбеть, что можно поговорить обо всём позже.

- Всё это началось задолго до того, как я влез в это дело. Я не знал ни черта об этом, пока

не увидел некролог Тодда Сандерсона.

У Джеда неожиданно появился обессиленный вид.

- Не важно. Мы просили тебя остановиться миллионами разных способов. Но ты не

остановился. Нет разницы, виновен ты или нет. Ты знаешь о нас. А мы дали клятву.

- Убить меня.

- В данном случае, да, - Джед снова посмотрел на кровать. - Если Малкольм был

настолько предан делу, что совершил такое с собой, так не должен ли я быть, так же привержен

делу, чтобы убить тебя?

Но он не выстрелил. Джеду больше не нравилась идея застрелить меня. Теперь я это