upload

старательно избегает зрительного контакта, сконцентрировавшись на очередном

'рукаве' ее странного наряда.

Против своей воли я задаюсь вопросом, здесь ли моя мать. Я не хочу ее видеть,

но... почему она не пришла, чтобы навестить меня? Все, кого я люблю, меня предают.

О, Боже. Калеб.

Да, он тоже. Не думать о нем.

- Вчера я очень долго с ней разговаривала. Она хочет с тобой увидеться, - как бы

случайно говорит доктор Слоан.

С каждым последующим ударом, мое сердце готово остановиться. Паника

усиливается, но я дышу сквозь нее. С трудом.

- Но когда я заглянула сюда, чтобы узнать, может, тебе что-нибудь нужно...

Она хмурится и сердито качает головой. Я знаю, она думает про Рида.

- Я решила подождать, пока ты сама скажешь о том, что ты хочешь делать.

50

Соблазненная во тьме. С. Дж. Робертс.

Я еле заметно киваю, и, увидев, как она кивает в ответ, чувствую, что мной

манипулируют. Она пробирается в мою чертову голову, а я еще не произнесла ни

слова.

Калеб сказал, что все мои эмоции можно прочесть на моем лице.

Заткнись и перестань думать о нем. Будь умной, хотя бы раз в жизни. Слушай

меня.

Я вздыхаю. Думать о Калебе больно, но отказаться от моей любви к нему – еще

больнее. Боль не уходит в прошлое, она переходит в другую форму, доступную для

моего жадного поглощения.

- Ты хочешь увидеть свою мать?

Это объективный вопрос или угроза?!

Я всячески пытаюсь замаскировать испытываемые мною эмоции, следя за языком

своего тела или выражением своего лица. Думаю, что это сработало, потому как

доктор Слоан возобновляет абсурдный монолог о своих хобби.

- Я знаю, о чем ты думаешь.

Ты, мать твою, даже понятия не имеешь.

- Что я глупая женщина со смешными хобби.

А может, и имеешь.

- Но ты удивишься, узнав, что меня занимает не только произвольное вязание и

вариативная таксидермия. У меня есть и темная сторона.

Хммм... сомневаюсь.

- Когда меня что-то по-настоящему расстраивает, - хихикает она, - ... Я люблю

заходить в интернет и менять статьи в Википедии!

Эта сучка... странная.

- Однажды, я придумала целую историю с героем по имени Рождественская

Амеба. Знаешь, я не самый лучший пекарь, но как-то раз решила приготовить печенье

на весь офис. Они получились ужасной формы. Заметь, на вкус они были совсем

неплохими, но по форме - кривыми - косыми. Это тебе не аккуратные круглые

печенюшки из банки.

Я посмотрела на ее свитер для осьминога. И была совершенно уверена в том, что

ничего, сделанного руками этой женщиной, нельзя показывать остальным людям, не

говоря уже о том, чтобы давать пробовать.

- Поэтому к печеньям я приложила записку. В ней была история о маленькой

деревушке, рядом с Чогори... ты же знаешь эту большую гору, правда?

Она смотрит на меня, чтобы убедиться, что я ее слушаю. Но я лежу на кровати и с

раздражением смотрю в потолок. Где, черт возьми, медсестра с моими

успокоительными?

- Неважно, об этом снят целый фильм. Не про мои печенья, - хихикает она,

забавляясь сама с собой, - ... так вот, гора. Представь, если бы они сняли фильм про

мои печенья? В общем, я придумала историю о том, что у жителей деревни близ горы

Чогори вместо Санта Клауса есть Рождественская Амеба. Так как амебы -

51

Соблазненная во тьме. С. Дж. Робертс.

микроскопические частички, и само собой, их никто не видит, они незаметно

пробираются к Рождественской Елке, и оставляют для всех подарки. Взамен, жители

этой деревушки готовят для них печенья всевозможных форм. Амеба бывает разной

формы, поэтому, все логично.

Она не может видеть моего лица, поэтому я не чувствую себя предательницей,

улыбаясь нелепой истории этой женщины.

- А коллеги, работающие в моем офисе - любители докопаться до истины.

Знаешь, все должно быть проверено, и все такое. Поэтому, чтобы убедиться, они лезут

в поисковик Google и БУМ - находят статью в Википедии про Рождественскую Амебу.

И тут она взрывается от смеха. О, Боже мой, она, на самом деле, сумасшедшая, и

чтобы не рассмеяться с ней за компанию, я кусаю внутреннюю сторону своей щеки. Ее

смех такой раскатистый и такой заразительный, но мне удается устоять.

От сдерживаемого смеха, у меня трясутся плечи, и, борясь с приступами хохота, я

закрываю глаза. Но каждый раз, когда я это делаю, передо мной появляется Калеб.

Радость превращается в печаль, и прежде чем я успеваю взять свои эмоции под

контроль, они прорываются наружу. Я открываю глаза, и, лежа на кровати, срываюсь с

катушек. Засмеявшись буквально на секунду, я начинаю плакать.

Я слышу какие-то движения доктора Слоан. Ее осторожные шаги приближаются