upload

В сознание меня привели неслабым ударом по морде и холодной водой.

Сердитый взгляд Карлоса - все, что мне понадобилось, чтобы понять произошедшее.

Посмотрев мимо него, я увидел, что с Фернандо делали то же самое. Тот присел и,

откашливаясь, начал растирать свою шею.

- Когда ты вошел, я сразу понял, что от тебя будут одни неприятности, - произнес

Карлос на испанском, - одевайся и проваливай, нахрен, отсюда.

Поднявшись, он кинул мне мою футболку. Я надел ее и встал так быстро, как

только мог.

- Хороший бой, - удалось произнести мне распухшим горлом, - как-нибудь

повторим.

У Фернандо получилось улыбнуться и кивнуть, после чего я повернулся и

покинул ринг.

Забрав свои носки и обувь, я ушел, даже не надев их. Пока я шел к машине, холод

приводил меня в чувства, и я не возражал. Это было единственным, что удерживало

меня в вертикальном положении. Я знал, что к утру буду разукрашенный и помятый,

как черт. По крайней мере, хоть что-то казалось прежним.

Я успел вернуться в отель прежде, чем дрожь в растянутых мышцах, изувеченное

тело и избитые кости заставили меня мечтать о горячей ванне. Медленно я погрузился

в воду. Все безбожно щипало. Я положил лед на лицо.

В тот момент никто не мог назвать меня красивым.

Глава 11

Я крепко спал, когда услышал настойчивый стук в дверь, и простонал,

попытавшись пошевелиться. Свет, проникающий сквозь шторы, указывал на то, что

вечер еще не наступил. Долго не дожидаясь, Ливви сама явилась ко мне.

Я решил, что мои дальнейшие попытки сдвинуться были неразумными. Мое

горло слишком болело, чтобы кричать. Мою грудь прострелило странным чувством - я

хотел увидеть Ливви, но не хотел с ней ссориться.

Вскрытый наживую. Это единственные слова, которые пришли мне на ум,

чтобы описать то, как я себя чувствую – вскрытый наживую. Как будто кто-то

разрезает меня скальпелем и до тех пор, пока плоть не начинает отделяться, а из

99

Эпилог. С. Дж. Робертс.

открытой раны не польется кровь... боль не проходит. Я слышу треск, и звук того,

как с моих ребер сдирают кожу. Из меня медленно, один за другим, извлекают

окровавленные, вязкие органы, до тех пор, пока во мне не остается ничего, кроме

пустоты. Пустоты и мучительной боли, но я все еще жив. Все еще. Жив.

И пока я лежал, не желая шевелиться, а Ливви, стучала в мою дверь, до меня

дошло: мне всегда будет больно. Да, вскрытый наживую - самые подходящие слова.

Любить Ливви было все равно, что разрезать себя, и вынимать свои внутренности. Она

делала меня слабым. Она делала меня уязвимым. Она заставила меня желать, ждать и

надеяться на то, что никогда не будет моим.

Дверь открылась.

- Калеб? - позвала Ливви.

Это был первый раз, когда она воспользовалась ключом, который я ей дал, и я

застонал от собственной глупости. И вот еще одна черта, которой меня наделила

Ливви - глупость.

- Я здесь, - прокряхтел я.

Удушение до потери сознания плохо сказывается на голосовых связках.

Я ненавидел то, как сильно билось мое сердце. Мне, действительно, хотелось ее

увидеть. Хотелось попросить у нее прощения. И к своему стыду, хотелось показаться

ей на глаза в этом избитом виде, и воспользоваться своим плачевным состоянием,

чтобы она на меня не накричала. Ливви ахнула, увидев мою рожу, но не стала ко мне

прикасаться.

- Что ты сделал на этот раз? Ну, кроме того, что порылся в моих личных вещах и

обманул мое доверие? Похоже, у тебя выдался нелегкий день.

Я позволил ее словам повиснуть в воздухе. Что я мог ответить? В конце концов,

шагнув ближе, Ливви провела пальцами по моей щеке. Я зашипел.

- Так тебе и надо, - рявкнула она.

Под ее злостью мне послышалось беспокойство.

- Что произошло?

- Я подрался, - прошептал я, - видела бы ты другого парня.

Я усмехнулся, и это было больно.

- А, д-другой парень жив? - равнодушно спросила она.

- Да, - так же холодно ответил я.

- Ты не могла об этом не спросить, так ведь? Я всегда убиваю людей по

пустяковым причинам. Я отвернулся от Ливви. - Если ты пришла сюда поспорить,

можешь не утруждаться. Твоя взяла.

В груди я почувствовал ощутимое давление.

- Просто уйди.

- Ты, правда, хочешь, чтобы я ушла? - спросила Ливви.

Ее голос был совершенно безэмоциональным, и это напугало меня до черта.