Обхватив затылок Ливви, я продолжил толкаться в ее рот, в то время, как она
кончала в мой. Я ощущал ее оргазм, взрывающийся на моем языке, моих пальцах, и
крики ее экстаза, вибрирующие по всей длине моего члена. Казалось, что пик ее
наслаждения длился целую вечность, и трахая ее рот, меня нашло мое собственное
освобождение, которое я излил в нее своим семенем. Потом, опустив Ливви на пол, я
долго держал ее в своих объятиях.
- Повтори, Котенок.
Я поцеловал ее в лоб.
- Я твоя, Калеб. Навсегда.
- А я твой. С годовщиной тебя, любимая.
- Это было идеально, - прошептала Ливви, еще глубже зарываясь в мои объятия.
Моих сил хватило лишь на то, чтобы перенести нас обоих на диван. Проспав час
или два, мы потащились в душ, потом в кровать, где снова занялись любовью,
медленно и нежно.
146
Ну, вот мы и подошли к концу. Вам понравилось? Мне да. Полагаю, в итоге, это
единственное, что имеет значение.
Да, я эгоистичен, но вы знаете, что я эгоистичен, и все равно меня любите. Как
бы то ни было, думаю, я даже буду скучать по вам. А вы будете скучать по мне?
Плакать? Если да, то пожалуйста, слизните свои слезинки и знайте, что я никогда не
хотел вас огорчить. Наше расставание не причина для расстройства. Выражаясь
словами Фрэнка Герберта, скажу, "
Мы с Ливви вместе. Все еще живем, здравствуем, и попадаем в приключения.
Увидимся ли мы с вами снова? У меня нет ответа на этот вопрос. Жизнь научила меня
ожидать неожиданное, и это урок, который я повторяю из раза в раз. Достаточно
сказать, что я на это надеюсь. Но если быть совершенно честным, я хожу вокруг да
около в попытке отыскать идеальную концовку для этого романа, который я ни в коем
случае не намеревался писать. В завершении, я пришел к выводу, что в том, как Ливви
закончила свое повествование, не было ничего неправильного.
Ее эпилог был кратким, но содержательным по сути истории:
Выживание - это самое важное. Оно предоставляет нам возможность жить и
находить все то, что делает эту жизнь стоящей. Я нашел отмщение. Я нашел
прощение. Я нашел любовь. Все же, окончание Ливви было замечательным, и я не
могу придумать лучшего посвящения, кроме как закончить книгу так, как она и
задумывала.
Конец
147