Читаем Untitled полностью

В большинстве своем наследие мультикультурализма, поднявшегося в начале 1990-х годов, к началу 2000-х выглядело вполне благотворным. К тому времени удалось в определенной степени бросить вызов англоцентризму, который был характерен для американских учебников, музеев, фильмов и средств массовой информации. Бои за политкорректность в студенческих городках утихли. В своей реакции на рост иммиграции и мультикультурализма, как и на многие другие тенденции, возникшие в США в конце XX века, большинство американцев демонстрировали более высокую степень принятия и адаптивности, чем в предыдущие годы столетия.

Тем не менее, социальные и экономические лишения, от которых страдают многие цветные люди, в том числе иммигранты, оставались серьезными. В той мере, в какой сторонники мультикультурализма концентрировались на речевых кодексах, учебниках и курсах, как это делали многие, они могли помочь отвлечь внимание общественности от этих более серьезных вопросов социальной и экономической справедливости. Некоторые этнические лидеры продолжали верить, что так оно и есть. Как заявил один из защитников иммигрантов, мультикультурная агитация часто была "пустышкой, противоядием от гнева и возмущения, которые мы с ожесточением подавляем".30

Главными среди этих более серьезных социальных и экономических проблем, как и всегда в американской истории, были разногласия между черными и белыми. Один из видных исследователей расовых отношений, профессор социологии из Гарварда Орландо Паттерсон, был настроен сдержанно оптимистично, написав в 1997 году: "Отношения между простыми афроамериканцами и евроамериканцами сейчас, по сути, самые лучшие, какими они когда-либо были, хотя все еще далеки от идеала".31 Многие другие писатели, особенно в начале и середине 1990-х годов, были настроены более пессимистично, чем в прошлом. Их книги пестрели апокалиптическими названиями: "Американский апартеид", "Трагический провал", "Грядущая расовая война в Америке". Эндрю Хакер, автор одной из таких книг (с показательным названием "Две нации"), в 1992 году пришел к выводу: "Огромная расовая пропасть остается, и мало признаков того, что в наступающем столетии она будет преодолена".32

Паттерсон и другие его единомышленники отмечали несколько обнадеживающих событий. Среди них - рост неуклонно более либеральных расовых взглядов среди белых, по крайней мере, по данным опросов; постоянная поддержка большинством чернокожих интеграции, а не сепаратизма; успешная интеграция вооруженных сил страны; менее стереотипное представление чернокожих в кино, на телевидении и в рекламе. Чернокожие, добавляли они, получают все большее представительство в правительственных бюрократических структурах, полицейских и пожарных службах, а также в профсоюзах.33 В 1994 году афроамериканцы были рады, когда Байрон Де Ла Беквит, давно подозреваемый в убийстве героя борьбы за гражданские права Медгара Эверса в 1963 году, был наконец осужден и приговорен к пожизненному заключению за это убийство.

Большинство чернокожих лидеров также были рады тому, что процедуры позитивных действий - к тому времени они прочно укоренились в крупных корпорациях и университетах - сохранились, и были довольны интеграцией, которая развивалась в армии. Они также приветствовали успехи, которых добивались в местной политике. Хотя у чернокожих по-прежнему было мало шансов быть избранными в Сенат - Кэрол Мозли Браун из Иллинойса стала лишь второй афроамериканкой, которой удалось это сделать (в 1992 году), - они одерживали победы и в других местах.34 В конце 1980-х и 1990-х годов афроамериканские кандидаты побеждали на выборах мэров в преимущественно нечерных городах - Нью-Йорке, Сиэтле, Денвере и Миннеаполисе.35

По сравнению с белыми чернокожие в 1990-е годы также добились обнадеживающих экономических успехов. Благодаря быстрому экономическому прогрессу в конце десятилетия медианный доход домохозяйств чернокожих значительно вырос - с примерно 24 000 долларов (в постоянных долларах 2000 года) в 1990 году до 30 400 долларов в 2000 году, или на 27 процентов. За тот же период медианный доход белых домохозяйств рос медленнее - с 40 100 долларов в 1990 году до 44 200 долларов в 2000 году, или на 10 процентов.36 Медианный денежный доход чернокожих домохозяйств в 2000 году составлял почти 69 процентов от дохода белых домохозяйств в 2000 году, по сравнению с 60 процентами десятью годами ранее. Доход афроамериканских супружеских пар, составлявший 67 процентов от дохода белых пар в 1967 году, к 1995 году вырос до 87 процентов.37 Чернокожие женщины, получившие образование в колледже, добились хороших результатов в трудовой сфере.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
10 гениев политики
10 гениев политики

Профессия политика, как и сама политика, существует с незапамятных времен и исчезнет только вместе с человечеством. Потому люди, избравшие ее делом своей жизни и влиявшие на ход истории, неизменно вызывают интерес. Они исповедовали в своей деятельности разные принципы: «отец лжи» и «ходячая коллекция всех пороков» Шарль Талейран и «пример достойной жизни» Бенджамин Франклин; виртуоз политической игры кардинал Ришелье и «величайший англичанин своего времени» Уинстон Черчилль, безжалостный диктатор Мао Цзэдун и духовный пастырь 850 млн католиков папа Иоанн Павел II… Все они были неординарными личностями, вершителями судеб стран и народов, гениями политики, изменившими мир. Читателю этой книги будет интересно узнать не только о том, как эти люди оказались на вершине политического Олимпа, как достигали, казалось бы, недостижимых целей, но и какими они были в детстве, их привычки и особенности характера, ибо, как говорил политический мыслитель Н. Макиавелли: «Человеку разумному надлежит избирать пути, проложенные величайшими людьми, и подражать наидостойнейшим, чтобы если не сравниться с ними в доблести, то хотя бы исполниться ее духом».

Дмитрий Викторович Кукленко , Дмитрий Кукленко

Политика / Образование и наука