Untitled

В 2000 году и позже иммиграция оставалась довольно спорным вопросом в Соединенных Штатах. Большинство людей выступало за сокращение ее численности, а также за ужесточение мер против нелегалов, но политические лидеры все же пытались найти компромисс, который позволил бы не имеющим документов, но нуждающимся в сельскохозяйственных рабочих, получить временное (или, со временем, постоянное) жительство. Пользуясь низкооплачиваемым трудом иммигрантов, большинство американцев - также наслаждаясь китайской едой на вынос или сальсой и чипсами - казалось, с осторожностью принимали более этнически разнообразный мир, который масштабная иммиграция помогла создать с 1970-х годов.

Карикатура 2003 года отразила политическую силу проиммигрантских интересов в Соединенных Штатах - интересов, которые помогли поддержать одно из величайших социальных и культурных изменений конца XX века в американской истории. На рисунке изображено скопление репортеров с микрофонами, окружающих сенатора Соединенных Штатов. Один из журналистов спросил его: "Значит, вы одобряете идею отправить всех нелегальных иммигрантов туда, откуда они приехали, сенатор?". Он ответил: "Точно! Как только закончатся работы по стрижке травы, уборке, сбору урожая на фермах и в фастфудах".22

Однако многие другие американцы в конце 1980-х и в 90-е годы жаловались на то, что они считают всплеском спорного и сепаратистского "мультикультурализма", вызванного в значительной степени усилиями иммигрантов второго поколения, особенно выходцев из среднего класса, а также латиноамериканцев (и некоторых либеральных интеллектуалов), заботящихся о своих правах. Как и чернокожие, многие из которых с начала 1990-х годов стали идентифицировать себя как "афроамериканцы", все большее число испаноязычных американцев, американцев азиатского происхождения и представителей других этнических групп организовывали протесты против того, что они считали своей маргинализацией в американской жизни, и против негативных стереотипов их культур, которые они видели в фильмах, на телевидении, в рекламе и учебниках.

Американские индейцы оказались в числе тех групп, которые с гордостью начали заявлять о своей этнической идентичности, на которую они не обращали внимания в недавнем прошлом. До 1970 года большинство коренных американцев не называли себя таковыми при переписи. После этого они, похоже, все больше и больше стремились сделать это. Хотя естественный прирост населения среди индейцев был невелик, число американцев, заявлявших о своей индейской принадлежности, тем самым увеличилось. В 1970 году, по данным переписи, численность коренных американцев составляла около 800 000 человек, или примерно четыре десятых процента от общей численности населения. К 1980 году эта цифра выросла до 1,4 миллиона, а к 2000 году - до 2,5 миллиона, то есть почти до 1 процента от общей численности населения. Этому росту численности, возможно, в малой степени способствовало стремление людей заявить о своем происхождении от коренных американцев, чтобы разделить поразительно высокие прибыли от казино, управляемых индейцами, но гораздо сильнее он был обусловлен ростом самоидентификации, которую ощутили многие американские индейцы, присоединившиеся к общекультурному всплеску этнической и расовой гордости.23

Подобный мультикультуралистский активизм был вполне объясним, ведь англоцентризм долгое время доминировал в американской массовой культуре и способствовал формированию нелестных стереотипов и дискриминационного отношения к чужакам. Признавая силу угнетения белых в прошлом - индейцы, например, чрезвычайно страдали от рук белых, - многие американцы пришли к выводу, что перемены давно назрели. Приветствуя распространение этнического и культурного разнообразия, они начали оспаривать англоцентричные учебные программы, которые долгое время преобладали в школах и университетах.24 Когда известные люди с гордостью заявляли о своем многонациональном происхождении, многие улыбались. Например, звезда гольфа Тайгер Вудс в 1997 году заявил Опре Уинфри, что хотел бы, чтобы его называли "каблиназианец", то есть смесь кавказца, чернокожего, индейца и азиата. Хотя его заявление вызвало раздражение у ряда афроамериканских лидеров, которые недоумевали, почему он не празднует свою черноту, "либеральный мультикультурализм" такого рода пришелся по душе миллионам американцев, которые признавали желательность или неизбежность большего культурного разнообразия.25 Лидеры бизнеса, предвидя такое будущее, начали проводить агрессивные кампании нишевого маркетинга, чтобы ориентироваться на многочисленных потребителей, заявляющих о своей этнической принадлежности.